– А почему такое настроение? Ты же попала в финал! Еще одна игра и все! – сказал он весело, садясь в машину.

– Потому что игра будет тяжелой. Ты видел эту девочку и как она играет? – я вздохнула.

– Нет, не видел. Мне вообще все равно, как она играет. Ты думай о своей игре в первую очередь, – папа завел машину и выехал с парковки.

– Я думаю о своей игре, но все так сложно…

– Ты просто устала, тебе нужно отдохнуть несколько часов, прийти в себя.

– Все равно сложно, – настаивала я.

– Алиса, что ты заладила, сложно-сложно?.. Желаю тебе, чтобы это была самая большая сложность в твоей жизни. Сложно – это когда человек-инвалид без рук и без ног, вот это сложно. А ты прыгаешь по корту, и тебе сложно?

Вечно папу тянуло на какие-то крайности.

– Сложно – это когда не на что купить хлеб. А когда к нему есть еще масло и сыр – так вообще не вижу сложностей, – продолжил он.

– Ну да… – хмыкнула я.

– Вспомнишь еще не раз мои слова. Я знаю, что в одиннадцать-двенадцать лет понять какие-то жизненные мудрости сложно. Это все придет с опытом. Но лет в пятнадцать тебя ожидает еще один интересный период.

– Какой?

– Я его называю «подростковый максимализм». Это когда тебе будет казаться, что права только ты, а все вокруг идиоты.

– Правда?

– Да, правда. Увидишь скоро, года три-четыре пройдет – и все сама увидишь.

Я улыбалась. Папа мог поднять настроение. Мы выехали на безлюдную улицу.

– Хочешь порулить? – вдруг спросил он.

– Я? – удивленно крикнула я.

– Нет, Пушкин! Тут вроде бы нет никого больше, кроме тебя и меня. И не нужно так кричать.

– Так я не умею, – уже спокойнее сказала я.

– Так я покажу, что тут уметь!

Папа хорошо водил машину. Класса с десятого. Так что водительский стаж у него был большой. Он остановил машину, и мы поменялись местами. Затем провел инструктаж на десять минут про тормоз, сцепление и газ, поправил мне кресло и зеркало.

– Смотри, я сам буду переключать тебе коробку передач, твое дело нажимать сцепление, когда я буду говорить, потом газ и тормоз, когда нужно останавливать.

– Хорошо.

– Ну все, пробуем! В теннис научилась хорошо играть, значить и водить тебя можно научить.

Я завела машину, нажала сцепление, потом газ и… машина медленно тронулась с места.

– Держи крепко руль, – командовал папа, – и не разгоняйся!

Я вцепилась руками в руль, кровь хлынула в голову, со лба капал пот. Километра через четыре ровная прямая дорога заканчивалась и нужно было ехать под горку. Мы остановили машину и снова поменялись местами.

– Ну, отлично, как для первого раза и для одиннадцати лет! – похвалил меня отец

– Думаешь, я смогу когда-нибудь ездить хорошо за рулем?

– Конечно, чего тут ездить, господи! Научишься, главное правила знать и много практиковаться.

– А права во сколько получают?

– Не переживай, тебе до получения прав еще далеко, – улыбнулся отец и похлопал меня по плечу.

ноябрь, 1999 год (город N, Украина)

Океан Эльзы «911»

Земфира, альбом «Земфира»

Наутилус, альбом «Крылья»

Наутилус, альбом «Князь тишины»

АукцЫон «Птица»

Мой папа любил диалоги. Когда он приезжал из своих московских командировок в отпуск на две-три недели, мы с ним много говорили на разные темы. В основном, конечно, папа говорил «про жизнь» – она у него была нелегкая и неспокойная. Но тогда время такое было. Мы общались с ним на улице, когда шли за продуктами, когда ехали на дачу, когда гуляли в парке, после моих тренировок, либо он приходил ко мне в комнату, садился на диван и начинал разговор.

– Знаешь, дочка, вот сейчас тебе двенадцать лет уже. Так быстро летит время. Учишься вот сидишь… Стараешься…

– А ты не старался? – я повернула говору в его сторону, перечитывая кусок сочинения по английскому языку.