Оттуда открывался чудесный вид на владения Морган-Хиллов. Рик был прав: фруктовый запах и впрямь исходил от яблочных садов, раскинувшихся прямо за зеленой оградой из хвойных деревьев, чем-то напоминающих елки, – впоследствии он выяснил, что они называются туями. Из-за плотной посадки этих деревьев, которые и образовывали зеленый коридор, Ричард поначалу не увидел всех красот поместья. Теперь же он мог сполна насладиться видом имения своих предков. Посмотреть было на что, но от всех новых впечатлений, свежего воздуха и убаюкивающей атмосферы юного Морган-Хилла клонило в сон, так что он решил отправиться на прогулку по городу, а также найти место, где он смог бы позавтракать.

Недолго думая, он сменил свой дорожный костюм, уже сильно помявшийся и потершийся в дороге, на серо-голубую двойку, расстегнул еще одну пуговицу на рубашке и, достав из сумки солнцезащитные очки, вышел на крыльцо. Дойдя до бывших конюшен, Ричард позвонил в дверь пентхауса Нормана. Открыла пожилая женщина с очень приветливым маленьким лицом. Вообще, весьма миниатюрная, она напоминала сказочную хранительницу ключей из какого-то старого кино, спонтанно всплывшего в памяти.

– Мистер Морган-Хилл? Очень приятно, я Аннабет, проходите, пожалуйста.

Настолько радушной улыбкой Ричарда никто не одаривал со дня смерти его любимой бабушки. Он постарался улыбнуться так же искренне, но получилось явно не очень.

– Простите, мэм. Я, наверное, не буду проходить, мне бы перекинуться буквально парой слов с вашим мужем, и я отправлюсь посмотреть город.

Звонкий, совсем детский смех был ему ответом:

– Мужем?! Господи помилуй меня от такого мужа! Норман – мой брат. Да, конечно, подождите, сейчас я его позову.

В полнейшем изумлении Ричард клял себя последними словами, надо же, ляпнул даже не задумавшись. Теперь выглядит как полный идиот. Ну да ладно. Когда Аннабет отправилась в соседнюю комнату, он вышел на улицу и подошел к фонтану. «Сейчас бы картинно закурить сигарету и изобразить высокомерное безразличие и отчужденность», – Рик усмехнулся собственной мысли. Вообще, ему часто вспоминались разные сцены из кино или даже эпизоды в книгах, которые он, еще при первом с ними знакомстве откладывал в памяти, чтобы когда-нибудь повторить. Нередко они были связаны с сигаретами и иными дурными привычками, которыми в реальной жизни Ричард брезговал и считал их абсолютно недопустимой слабостью (не считая алкоголя, тут молодой человек попросту знал меру). Но, надо отдать должное, определенный драматизм они придавали, и ему это нравилось. От философских размышлений его отвлек Норман, вышедший на порог в домашних тапочках, что весьма комично сочеталось с неизменным серым костюмом:

– Ричард? Вы хотели меня видеть?

– О, да, приветствую еще раз. – Он подкинул пятицентовик, который все это время вертел в руке, и подошел к дворецкому. – Хотел узнать, где можно было бы перекусить в Лайнгардене. И вообще, что посоветуете посетить?

– Хм, я бы предложил кафе Saturdays’ напротив церкви Благородной Лауры. Вид на собор весьма впечатляющий, да и улочка, на которой расположено кафе, – одна из самых аккуратных и чистых во всем городе. Впрочем, если уж говорить о достопримечательностях, хоть сколько-то интересных для посещения, то идей, если честно, не так уж много. Городок маленький и довольно милый, но ничего впечатляющего тут нет. Самая красивая усадьба, уж не постесняюсь хвастать, – наша. Лучше видов на холмы Хилл-Валлейс вы также не найдете. А самым популярным местом здесь является больница Святого Руфуса. Кстати, считается, что у нас самые выдающиеся специалисты на всем южном побережье.