- Дима, это не твоя жена идет к нам?

Моя рука стремительно сиротеет и безвольно падает вниз, мужчина резко выпрямляется и затравленно оглядывается.

 - Простите, - почти шепчет он и удаляется.

Злость поднимается со дна моей души. Да кто он такой, чтобы говорит гадости мне и обо мне?

- Думаю, нет смысла спрашивать о вашем здоровье? – бросаю ему в ответ.

- Почему же? – замечаю опасный блеск в его глазах. – Вам не интересно, что со мной было, когда я очнулся?

Хороший вопрос. Чертовски правильный.

- Нет, не очень, - гордо вскидываю подбородок. – Вы были предоставлены заботам отличных специалистов.

Пока он прямо не скажет мне о том, что все помнит, буду избегать этой темы. Может, все и не так плохо?

- Не сомневаюсь, - его взгляд леденеет, глаза сужаются, даже слабая тень улыбки исчезает. – А что вы скажите на это?

Поставив бокал на широкий подоконник, он лезет в карман. Что он может мне показать? Судорожно вспоминаю, могла ли я что-то забыть в его квартире? Не думаю. Но шанс есть всегда. Замираю в ожидании.

Он достает смартфон и разворачивает экраном ко мне. Забываю, как дышать, грудь сжимает стальной хваткой. Сердцу тесно внутри.

На экране те самые злосчастные фото с дежурства, когда ему стало плохо. Хуже только то, что их больше, чем три. Намного больше. Если быстро листать, вполне можно просмотреть слайд-шоу. Со мной в главной роли.

Примечательно то, что на фото не видно никого кроме нас, даже дежурной медсестры. Только развратный доктор и жаждущий или совращенный пациент, это с какой стороны посмотреть.

- Это можно отнести к заботам специалиста? Или я не все оплатил по прейскуранту? – хриплый голос сочится ядом. – Я почти вам поверил, а вы не просто дерьмовый врач, но еще и отличная порноактриса.

Я вспыхиваю, словно спичка. Щеки заливает краска стыда, унижения и злости. Не задумываясь, размахиваюсь. В тишине пустой террасы раздается звонкий хлопок. Правую ладонь пронзает миллиард острых игл, боль растекается по руке.

На щеке Артема Юрьевича ярко расцветает след от моей пощечины.

Я не собираюсь больше здесь оставаться, хватит. Делаю шаг в сторону, собираясь обойти его.

Не успеваю с ним поравняться, как крепкая ладонь обхватывает мое запястье. В нос ударяет терпкий запах его одеколона  и тела. Задыхаюсь от нахлынувших чувств и воспоминаний.

- Уже уходите? Я думал, вам нравится быть на пике… событий.

Ну, это уже слишком. Снова замахиваюсь, только на этот раз он перехватывает мою руку.

 - Не стоит злоупотреблять, Светлана… Александровна, я могу и ответить, - его голос опускается до пугающего шепота.

- Так попробуйте, - вызывающе вскидываю голову и зло смотрю в его глаза.

Он резко дергает меня за руки, я практически впечатываюсь в крепкое тело, от чего у меня из легких выбивает воздух. Не успеваю ничего сказать. Его губы жадно и страстно впиваются в мои.

Это не похоже на те поцелуи, сейчас он целует меня со всей страстью и злостью, на которые способен. Дико, безумно, больно.

Он сминает мои губы, терзает их. Его язык проходится по кромке, а следом он прикусывает мою нижнюю губу.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но ничего не выходит, это как сражаться с горой. Да как он смеет, так поступать со мной? Кто дал ему право?

Злость затмевает разум, вместе с тем по телу прокатывается волна жара и собирается внизу живота. Между ног начинает пульсировать жидкий огонь желания. Черт, это очень нехорошо.

Не знаю, что должно было слететь с моих губ: протест или стон, но он тонет в жарком поцелуе.

- Милый, ты не представишь нас? – из-за широкой спины Артема появляется миниатюрная яркая брюнетка.