Итак, я увидел, что деформации полевых духовных структур приводят к болезням. Нужно было выяснить, какие именно эмоции и каким образом деформируют поле. Первой я отметил ненависть, – она деформирует поле в районе головы. Нужно было найти в поле человека эмоциональные центры. Естественно, их не могло быть на физическом уровне, – значит, следовало обратить внимание на чакры.

Я слышал о различных методах диагностики по чакрам. Однажды мне показали новый вид диагностики.

– Вот смотри, – объяснили мне, – если руку относит далеко от чакры, значит, чакра разбалансирована. Поработай рукой, карандашом – и почувствуешь энергетику чакры.

Я начал работать, десятки и сотни раз отрабатывая новый метод диагностики. Это все больше направляло мои исследования на полевой уровень. Перестав искать болезнь на физическом уровне, я попытался сопоставить эмоциональное напряжение, возникающее в чакрах, с величиной деформации окружающих полей. В районе головы – ненависть, ревность, зависть. В районе груди – обида. В районе первой чакры – подавление любви в других или в себе. Когда я видел какую-нибудь полевую деформацию, тут же моделировал, какие эмоции ее вызвали.

Сотни и сотни раз диагностируя, я видел, что человек испытывает одновременно несколько эмоций. Допустим, обиду и ненависть. Или обиду и подавление любви. В конце концов, я вышел на эмоциональные поля, не связанные с чакрами. Оказалось, что деформацию поля дают осуждение, трусость, предательство, богохульство, лжесвидетельство… Когда человек лжет другим, – это театр, когда он лжет себе, – это болезнь. Если человек внутри пытается убедить себя, что он кого-то не любит, что кто-то непорядочен, – это может вызвать тяжелое заболевание. Внутренняя искренность является одним из условий здоровья.

Я увидел вспышку неприязни у одного человека по отношению к другому как совокупность трех программ: отречение, ненависть и уничтожение. А трусость, как оказалось, состоит из пяти программ: дурные мысли о ком-то, осуждение, отречение, ненависть и программа уничтожения. Причем все это включается независимо от того, боюсь я этого человека или боюсь за него. Вроде бы первое – это агрессия по отношению к человеку, а второе – забота о нем. Но, на самом деле, и в том и в другом случае – уничтожение.

Я рисовал фигуру человечка и обозначал эмоции. Вспышка над головой – отречение. Сознательная агрессия – спереди, вынужденная – сзади. Со стороны лица – возненавидел, со стороны затылка – плохо подумал. Со стороны груди – обидел, со стороны спины – обиделся. Перед первой чакрой – убил любовь в другом, позади нее – убил любовь в себе. Все это было похоже на плетение ковра. Работая по десять часов в день и больше, я сплетал новое ви́дение мира на полевом уровне. Иногда в сложных ситуациях я видел, как человеческая фигурка взрывается всеми агрессивными эмоциями сразу. Это было похоже на паука, раскинувшего лапы в стороны. Наблюдая такие вспышки, я наткнулся на следующий факт, поразивший меня.

Когда мне стало понятно, что давать болезни может агрессия не только по отношению к человеку, но и по отношению к животным и растениям, я ввел все это в свою систему, для того чтобы определять, на кого направлена агрессия. Потом в эту схему стали включаться и другие сущности: время, пространство, иные цивилизации, загробный мир, судьба, Божественное. В подсознании человека хранится информация об отношении ко всем сущностям. Из этой мозаики складываются его характер, здоровье, судьба.

Объясняя пациентам, что у них программа уничтожения чего-то, я часто слышал в ответ, что они, наоборот, очень это любят, и тогда был вынужден допустить, что слишком сильная привязанность к чему-то убивает не меньше ненависти. Избыточная привязанность и рождает ненависть. Когда я попытался работать, исходя из этой концепции, результаты улучшились.