Инструментом этой вполне разумно продуманной бизнес-финансовой политики по выбору ФРС США являются мировые фондовые рынки. Другими словами, можно вновь печатать доллары США дальше во благо экономики США. Но, как сказали бы классики марксистско-ленинской философии, «есть монополия и есть монополия». Нет сомнений, в самом создании монополии доллара США в конце Второй мировой войны был позитивный момент, когда стало вообще возможным сохранить и развить мировую торговлю. Это, по моему определению, экстравертная монополия, то есть такая монополия, которая для всех экономических процессов дает позитивный импульс развития.

В период 2000–2008 годов монополия США на доллар как средство международных расчетов из позитивного фактора глобального экономического развития превратилась, как видится, окончательно в фактор, который оказывает негативное воздействие на экономические процессы в различных народно-хозяйственных системах, начиная с северо-американской экономики. Внутренний и внешний долг США уже не только превысил безопасные нормы экономического управления, но (а в этом суть) глобальные фондовые рынки как инструмент, используемый ФРС США для экономических процессов, не только не обозначают позитивный вектор развития мировой экономики, но и прямо вызывают стагнацию, а затем и деградацию экономического развития в промышленных странах.

Факторный анализ данных, полученных на сайте агентства Блумберг, делает вышеприведенный тезис не мнением ангажированного экономиста, а фундаментальным выводом абсолютно независимого специалиста. Обратим внимание на табл. 1.

Таблица 1

Факторный анализ данных промышленных, фондовых индексов, валют и цен на биржевые товары 2000–2014 гг.

Примечание. Индексы в названиях: п-промышленный рынок, в-валютный рынок, ф – фондовый рынок, т – товарный рынок.

Полученные данные раскрывают интересную картину состояния экономики стран G14.

Прежде всего, заметно сократился масштаб развития фондовых рынков во всех странах G14 без какого бы то ни было исключения в 2000–2014 гг. В среднем, по обозначенной системе стран (фактор 5) отрицательные ценовые факторы составляют более 30,0 % (это среднее значение квадрата факторных весов – коэффициент детерминации (-31,8 %). Этот серьезный коллапс фондовых рынков придал и негативную тенденцию и деградацию также и рынкам биржевых товаров. Кроме того, эффект домино фондового рынка затронул и динамику развития промышленности. Так, факторные веса промышленных индексов отражают в среднем деградацию промышленности США, Франции, Норвегии, ЮАР и России на 16,0 % за период 2000–2014 гг., т. е. в среднем, по 2,12 % в год.

Правда, справедливости ради, надо отметить, что из стран G14 – девять из них (т. е. 64,3 %) – выдержали удары кризисов 2000 и 2008 годов. Это – Мексика, Бразилия, Канада, Германия, Нидерланды, Англия, Испания, Япония и Корея. Их промышленность росла за период 2000–2014 гг. в среднем за год по 1,1 %.

В итоге, из стран G14 промышленность 64,3 % государств развивалась по пути медленной позитивной динамики, по 1,1 % в год, а 35,7 % промышленных систем стран более динамично деградировала, в среднем по 2,12 % в год. Причем, ВВП промышленных секторов экономик стран, которые сокращали темпы своего развития, значительно превышали ВВП государств, которые не позволили своей промышленности войти в депрессивное состояние и сохранили положительную динамику развития своей промышленности. Таким образом, глобальная экономика в 2000–2014 гг., определяемая экономическим состоянием G14, находилась в угнетенном состоянии.