Прежде чем одеваться, голышом подошёл к входной двери, сделал прозрачной стену со своей стороны и чуть в осадок не выпал. За стеной, как за витринным стеклом, красовался какой-то явно европейский город своей старинной, охраняемой Евросоюзом частью. Мощённая брусчаткой площадь, окружённая небольшими кафешками, где перед каждой – пластиковые столы со стульями под зонтами-навесами. И самое шокирующее – площадь была полным-полна прогуливающихся туристов, судя по разномастности одеяния, чуть ли не со всего света.

Только по центру стоял неизменный стеклянный стол с креслами, качественно выделяясь на фоне пластикового ширпотреба. В креслах восседали две породистые девицы в неброских, но явно дорогих брендовых платьях. Длина – классика. Декольте – приличествующее. Причёски – только что из салона красоты. Обувь соответствующая.

Четвёртого кресла не было. Вместо него статуей замер официант с записной книжицей и салфеткой на предплечье. Дамы цедили через трубочку белую жидкость в высоких стаканах, походившую на молочный коктейль.

На этот раз Дима не стал моделировать ни свою внешность, ни одеяния, отдав всё это на откуп Кона. Просто попросил привести себя в соответствие предложенному антуражу. Ну, тот и принарядил. В результате в свет вышел мажор, явно одетый не с вещевого рынка.

Мягкие удобные туфли из кого-то натурального. Классические, но очень качественно пошитые брюки с ремнём из кожи того же, что и туфли. Свободная тонюсенькая рубашка с коротким рукавом, расстёгнутая до центра грудины. Причёска «ёжик волосатый» преобразилась в модельную стрижку. И в заключение Кон увешал статусными аксессуарами по самые уши: массивные золотые часы, резко утяжелившие руку, перстень, брюлик в мочке уха.

Не успел Дима триумфально выйти в свет, как на него тут же налетел спиной низенький турист. Ни то японец, ни то китаец, ни то ещё кто из их азиатской братии. Он их, как и любой среднестатистический европеоид, не различал. Тот, державшийся обеими руками за смартфон размером чуть ли не больше его лица, принялся кланяться и извиняться на своём Кяо-Мяо языке, что навело Диму на предположение, что это всё же японец. Вроде только они так постоянно раскланиваются по любому поводу.

Молодой человек тут же заценил идею Танечки. Прикольно было осознавать, что в очередном виртуальном мире ты не в качестве приведения бродишь, а вполне натурально можешь кому-нибудь набить морду. Или они тебе.

Мать её! Всё было настолько естественно, что Дима встал как вкопанный, озираясь по сторонам и всматриваясь в детали. Даже пластик рядом стоящего стола на ощупь потрогал. На что сидевшая за ним парочка уставилась на него с опасением. Видимо, испугались, что этот франт сейчас их столик с кофе и круассанами приватизирует.

Подруги не обращали на Диму внимания до тех пор, пока он не бухнулся в своё кресло.

– Долго же ты спишь, – вместо приветствия выставила претензию Вера, высасывая из трубочки очередной глоток смеси мороженого с молоком.

– Да какой спишь? – простонал Дима. – С рассвета боролся на реке за экологию.

– В смысле? – подала голос Танечка.

– Презервативы вылавливал, – тяжело выдохнул молодой человек, показывая всю тяжесть проделанной работы.

– Какие презервативы? – удивилась Вера, оторвавшись от сладости, как-то сразу расхотев её употреблять.

– Использованные. Какие ещё. Плавают себе в реке, как само собой разумеющееся.

– Фу, – скривилась Вера и тут же перевела вопросительный взгляд на официанта.

На что последний поднял бровки, развёл ручки и ответил ей на не заданный вопрос:

– Точная копия реальности.