– Именно тебе придётся решать вопрос вашей социализации. Социум – уживчивость чувств собственной важности особей, его составляющих.

– Помню, – грустно подтвердил прижатый к стенке ученик новой школы. – Каждый индивид – клубок эгоистичных проблем. Чую, сложновато будет.

– Сложность процесса на правильность принятия решения не влияет. Удачи.

Дима резко проснулся, как по сигналу тревоги. Опрометью заозирался в поисках причины беспокойного состояния, задницей чувствуя приближение неприятностей, но рядом никого не оказалось. От валяющихся по своим кроватям психов никакой угрозы не исходило. Это успокоило. Уронив тяжёлую голову обратно на подушку, он закрыл глаза.

Но тут в палате началось массовое волнение с причитаниями, а следом над ним нависла уже знакомая ведьмочка с каменным лицом. Притом халатик на этот раз был застёгнут под горло, скрывая не только великолепное декольте, но и золотой амулет.

Дима, открыв глаза, вздрогнул от неожиданности и на автомате сунулся в её эмоции. Подобное переключение стало срабатывать уже как система защиты. Хотя по одному ледяному взгляду можно было понять: в эмоциях медсестры царит пустота. Девушка несколько секунд буравила его взглядом, а потом равнодушно поинтересовалась вполне приятным миленьким голоском:

– Успокоился?

Сложно было сказать, сколько прошло времени с того момента, как его медикаментозно вырубили, но спать хотелось неимоверно. Глаза насильно закрывались, даже несмотря на угрозу, исходящую от прелестной брюнетки. Но, с другой стороны, он уверовал, что звёздный Разум, взявшийся за него, просто так на съедение этой ментальной шахидке не отдаст. Поэтому и дёргаться за своё будущее не имеет смысла. Это даровало дополнительный расслабон. Спать захотелось ещё сильней. Прямо вырубаться начал, но всё же ответил:

– Да я ещё и не возбуждался. Не я устроил этот цирк, не мне и билеты продавать.

– Ну-ну, потерявший память, – злобно прошипела медсестра, неожиданно проявив хоть какую-то эмоцию, – ещё поквитаемся. Я позабочусь, чтобы ты её потерял. Напрочь.

Дима с видом «да пошла ты» отвернулся к стенке. Девушка тем временем исчезла из палаты. Молодой человек этот момент пропустил. Повернулся, а её уже нет. Он даже голову приподнял, стараясь заглянуть в пустой коридор через кровать соседа. «Странно, – подумал он, – а почему я не слышал цоканья её копыт? И что ещё за наезды?» Неожиданно голова резко потяжелела. Он от бессилия уронил её на подушку, закрыл глаза и, не помня как, в очередной раз вырубился.

Проснулся под вечер. Вернее, его беспардонно разбудили, развязывая путы. В очередной раз не удивился, застав за этим занятием уже примелькавшуюся сексапильную медсестричку. Та, нисколько не заботясь о комфорте больного, проделывала все манипуляции достаточно грубо, дёргано и при этом сознательно не обращая внимания на немой протест освобождаемого. А когда закончила, бросив ему в ноги скрученные простыни, опять же не глядя на него, вполголоса скомандовала: «Пошли». И бесшумно удалилась.

Дима в первую очередь обратил внимание на обувь местной ведьмочки. Улыбнулся, увидев на девушке пушистые розовые тапки, позволяющие ей эту бесшумность передвижения. Сел, опустив бинтовые чуни на пол. Прислушался к ощущениям. Голова гудит, во рту кошки лоток устроили. Хотелось пить. Подумал о питье – проснулся голод. Взглянул на соседа с его трупным взглядом. Поинтересовался:

– Ужин был?

– Был, – прошелестела мумия и демонстративно отвернулась, показывая: сытый голодному не товарищ.