– Я немного о другой помощи, – покачал головой врач. Недоверие множилось с каждой секундой и внутри уже начало преобладать желание встать и уйти.

– Какой же? – нахмурился профессор, выражая неподдельное недоумение. Но тут в прищуренных глазах сверкнула нотка любопытства. Николай замешкался, мужчина вскинул бровь. – Дайте мне хотя бы подсказку.

Врач мысленно посетовал на возможные будущие проблемы, но всё же снял рюкзак, опасливо огляделся и расстегнув самое большое отделение, осторожно достал изнутри портативную армейскую радиостанцию: – Ваша помощь выдаёт двести двадцать вольт?

– Не понимаю, о чём вы говорите! – с ещё более искренним изумлением воскликнул Александр.

– Я не военный и никак с ними не связан. Просто гражданский врач, – устало закатил глаза Николай, демонстрируя обратную сторону устройства. – Она у меня ещё с эвакуации. Подумал пригодится. Возможно, нам обоим.

– Кто вам меня посоветовал? – всё ещё с толикой небольшой паранойи сощурился мужчина, при этом слишком явно засматриваясь на устройство.

– Лиза – дочь фельдшера Стогова.

Александр достал из кармана пачку сигарет, прикурил от свечки и сделал небольшую паузу: – Допустим, я вам поверю. И что вы мне можете предложить?

– То, что для людей сегодня будет ценнее всего – правду, – голос Николая звучал убедительно искренне, а в глазах загорелся настоящий неподдельный огонь. – Информацию о происходящем в мире, других выживших, их семьях и месте, где мы сможем осесть. Если дадите генератор – мы подключимся к вышке в обход военных, сможем узнать, что они скрывают и рассказать это людям.

Профессор ухмыльнулся и покачал головой: – У нас явно немного разные представления о ценном.

– Лекарства не просите – не дам! – тут же заявил доктор с несгибаемой сталью в голосе.

– Что вы! Даже не помышлял! У меня предложение получше, – старичок поднялся со скамьи и, сощурившись, похлопал по корпусу радиостанции, – Можете провернуть что хотите, но после – приёмник останется у меня.

Николай уставился на собеседника и всерьёз призадумался. Профессор же, в свою очередь, простодушно протянул руку: – Так что, договорились?

Врач проигнорировал протянутую конечность и бросил внимательный взгляд на молящихся в центре помещения мужчин, а после – с интересом всмотрелся в пожилое лицо Александра, подмечая не только многолетние морщины, но и такие же усталые глаза, как у себя самого: – Вы правда верующий?

– Вас удивил бы положительный ответ? – Александр опустил руку и закинул ногу на ногу.

– Разочаровал бы.

– Презираете теистов? – профессор удивлённо вскинул брови.

– Презираю лицемеров, – в отличие от старичка, на лице Николая застыло каменное выражение сомнения. Александр же расплылся в довольной улыбке и, расправив плечи, вновь заглянул в глаза врачу: – Нет, я не верующий. Никогда не был, да и вряд ли когда-нибудь уже буду.

– И при этом вы ими командуете? – Николай ещё раз оглядел неугомонно поклоняющихся в круге мужчин.

– Они подчиняются не мне, а своим догматам, – спокойно, но громко констатировал профессор. Паства, по-прежнему, не двинулась с места.

– И что это значит? – врач встал со скамьи и оглядел старые деревянные стены.

– Все люди служат тому, во что верят. А каждый верит в то, что способен понять. То, к чему он привык. То, что даёт ему покой и чувство уверенности. Я обычный старик, посвятивший всю жизнь естественным наукам, а они молодые, сильные и трудолюбивые.

– Так что, у вас взаимовыгодное сотрудничество? Вы – мозг, они – руки? – Александр утвердительно кивнул. Николай коснулся воскового тела зажжённой рядом свечи. – И что, хотите сказать, что считаете их равными себе?