Саня позвал официанта, попросил упаковать им с собой то, что осталось, а осталось очень много всего, что-то дозаказал с собой – видимо, дорога ему предстояла дальняя, – и попросил все это сделать о-о-о-о-очень быстро, при этом оставив довольно щедрые чаевые.

Выйдя на улицу и погрузив пакеты с едой в машину, они минут двадцать стояли и любовались ночным небом.

– А как ты поедешь ночью? Ты же спать захочешь! – теша себя маленькой надеждой, что он останется на подольше, спросила Вита.

– Витуся-Дуся! Пока я ждал твое величество, я проспал весь день у твоего подъезда.

– Ну почему ты мне не сообщил, что ты приехал, мы могли бы весь день пробыть вместе! – с негодованием набросилась на него она, стуча кулачками по его груди.

– Я стучал, ты мне не открыла.

– Я спала и ничего не слышала, – почти со слезами признала она.

– Эх ты, моя принцесса на горошине, – засмеявшись, Саня обнял ее сзади и тихонько, еле коснувшись, поцеловал в макушку, – как вкусно ты пахнешь, у меня от тебя голова идет кругом…

Так они стояли, обнявшись, наслаждаясь мгновенным счастьем ощущать близость друг друга.

Потом он усадил ее за руль, монотонным голосом учителя повторил все, что она должна сделать, прежде чем поехать, и тоном командира изрек:

– Ну, с Богом, поехали!

Вита не спеша вела его шикарный BMW по пустынным улицам города. Он держал ее за руку, напоминая о том, что нужно сбавить скорость, тихо играл Круг. Несмотря на то, что им вскоре суждено было расстаться, они оба испытывали безмятежное счастье.

На этот раз она сама доехала до своего дома. Он достал шампанское, какие-то закуски из ресторана, бутерброды с икрой. Они, как и в Новый год, пили шампанское из бутылки, по-доброму подкалывали друг друга, оба почти ничего не ели. На рассвете он окончательно погрустнел, и она поняла, что тянуть больше нельзя. Все это время его пейджер сотрясался от сообщений, которые он практически не читал, а телефон он, к счастью, выключил.