– Они все отсканированы и занесены в нашу базу, – отстранилась она от меня и протёрла руки вонючим спиртом.

– Отсканированы?

– Да.

– Все?

– Все.

– То есть оригинала нет?

– Но это и есть оригинал, – она смотрела на меня так, будто впервые видела такого идиота.

– Да, конечно, – не мог не согласиться я.

Конечно, всё было так, как я и думал. Разве что-то могло пойти как-то иначе, если не наперекосяк? Когда с курса сбивается целый корабль, все, кто на нём, идут в никуда.

На первой полосе «Вечерней газеты» за 5 ноября 2018 года тоже был некролог. Но посвящённый не Питеру Кларку, а какому-то Абдулу Селиму, отличному пекарю, верному мужу и хорошему отцу, умершему своей смертью в кругу родных и близких.

«А ты кто такой, чёрт возьми?» – смотрел я на толстого усатого мужчину восточной наружности с лепёшкой хлеба в руках.

– Простите, – подозвал я библиотекаршу.

Она шикнула на меня и прислонила палец к губам. Я огляделся. В зале, кроме нас, никого не было.

– Простите, – повторил я шёпотом, дабы не мешать непонятно кому, – а ошибки в архиве быть не может?

– Неправильная сортировка по дате? – спросила она.

– Нет, с датой всё в порядке.

– В чём же проблема?

Что мне ей сказать? Что статья в газете не та, что была двадцать лет назад? Что мой мертвец был совсем другим человеком и я хочу видеть именно свой некролог, а не этот, не пойми чей. Я быстро пролистал страницы, все другие отделы на первый взгляд не изменились, и спортивный, и политический, и отдел рекламных объявлений – все на месте. По сути, ведь некролог тоже был, только не тот.

Женщина в строгом костюме всё так же смотрела на меня из-под кошачьих очков. Мне вдруг почудилось, что если я выйду из этой библиотеки, а после зайду обратно, то здесь уже будет не она, а совсем другая тётка, а может, и библиотеки не будет… всё идёт кувырком.

– Всё в порядке? – уточнила она.

– А мог кто-то залезть в компьютер и что-то изменить? – спросил я. – Ну, знаете, пошутить, что ли, с фотошопом, например.

Женщина взглянула на меня так, будто я спросил, не мог ли кто-то залезть в библиотеку и обесчестить её саму.

– Нет, не мог, – сказала она, – что-то не так?

– Всё так, извините, – сказал я, распечатал нужные мне страницы с усатым Селимом и ушёл.

Естественно, я ей не поверил, как и этой газете, как и всему их архиву. Не могло же быть такого, чтобы не осталось печатных газет!

– Никаких газет не осталось, теперь всё в архивах, – сказали мне в другой библиотеке, через четыре улицы от той.

Эта женщина была чуть моложе и без кошачьих очков, но всё так же противно шипела.

– Мне нужен только один экземпляр, – сказал я.

– Все в электронных архивах.

В архиве этой библиотеки был всё тот же Абдул Селим и никакого мистера Кларка.

На месте и до того неизвестной мне пекарни стоял известный всем магазин. Я взглянул на распечатку газеты и опять на известный магазин. Адрес на табличке дома, возле которого стоял мистер Селим, был тот же, как, собственно, тем же был и дом. Неужели и пекарни здесь никогда не было? Мне вдруг пришла бредовая мысль, такая бредовая, что даже озвучивать стыдно: мне вдруг показалось… Нет, такое нельзя произносить вслух. Мне вдруг показалось, что весь реальный мир существовал лишь на страницах газет, а жизнь оказалась совсем нереальной. Я приложил ладонь к горящему лбу – надо бы купить аспирин, пока не забредил ещё сильнее. Пока бред, овладевший всем миром, не захватил и меня.

– О-о, господин Селим, – протянул чей-то хриплый голос у меня за спиной.

Меня чуть не передёрнуло.

– Нет, я не Селим, – обернулся я.

– Не вы, – тыкал грязный палец в распечатку газеты, – господин Селим.