Я заглушил двигатель и потушил фары.

Ворота загремели затворами и распахнулись, на пороге – невысокая женщина, фонарь у дома осветил её немолодое лицо.

– Мистер Мильтон, это вы? – щурилась она через сумрак.

– Да, здравствуйте! – я захлопнул машину и подбежал к ней.

– Вы весь промокли, заходите скорее.

В доме Питера Кларка пахло чаем и миндальным печеньем, и ещё тёплым деревом, потрескивающим в камине.

– Вот, возьмите, – она поставила передо мной мужские тапки, – это мистера Кларка, – всхлипнула она.

Я вдел ноги и посмотрел на тапки – она их точно не достала откуда-то из пыльного подвала или дальних антресолей. Да и кто держит тапки покойника двадцать лет? Потому что не доставала, потому что не держит, потому что им от силы год. Вещи старые пахнут древностью, эти же пахли каким-то мылом, видимо, он надевал их после душа.

– Он надевал их после душа, – всхлипнула она снова, – может, вам и халат принести?

– Нет, – подпрыгнул я на месте, тапок мне было достаточно.

– Вы, наверное, боитесь покойников, – как-то криво улыбнулась она, – не бойтесь, мистер Кларк был хорошим человеком, а вы будете температурить утром, если не согреетесь сейчас.

Я сидел в халате и тапках покойника, у которого уже дважды был на похоронах.

Женщина наливала мне чай и как-то настороженно улыбалась.

– Простите, а где мисс Кларк? – спросил я.

– Даже не верится, что вы всё-таки есть, – сказала она.

– Всё-таки есть? – не понял я.

– Когда Анна показала мне на вас, я и не поверила ей, точнее, вам. Да и как тут поверишь. – Она собрала спадающие волосы в небольшой пучок, достала откуда-то из головы шпильку и вколола её обратно.

– Простите, я не совсем понимаю…

– Анна пыталась дозвониться до вас, мистер Мильтон, вы же журналист?

– Я, да…

Я уже сомневался во всём, может, и я был не я, может, меня вообще здесь не было.

– В редакции сказали, что личные телефоны не дают, – продолжала она.

Вот сволочи! Да им просто лень было искать мой номер.

– Да, как-то не принято, – соврал я.