– А со спортом, что же, завязал?

– Перешел из профессиональной лиги в любительскую. Тренажерный зал, и тот от случая к случаю. Времени нет, Гальяно. Почти ни на что нет времени.

– А по тебе и не скажешь. – Гальяно отхлебнул виски. – Выглядишь молодцом. Я же надеялся, что краше меня теперь никого не сыскать, а ты меня переплюнул, черт побери! Ну точно скандинавский бог! – добавил он не без зависти.

– Так уж и бог, – отмахнулся Дэн. Виски растекался по телу жаркой волной, заставлял позабыть и о проблемах, и о накопившейся усталости. – Сам-то как? Как твоя Любаша?

– Любаша… – Гальяно враз помрачнел, – а Любаша уже не наша! – сказал с несвойственной ему горечью. – Променяла меня на колбасного короля. Представляешь – колбасного! Ладно бы на нефтяного или, на худой конец, алюминиевого, а то ведь на сосиски и сервелат променяла. Ей, видите ли, со мной тяжело. Я, видите ли, слишком сложно устроен, и вообще мы с ней не пара. Год были парой, а теперь вот не пара! А я ведь из-за нее… – Гальяно воздел очи к потолку… – Братуха, я ведь ради нее всем пожертвовал. За год ни одной интрижки, даже смотреть на других женщин не смел, от греха подальше.

– От греха подальше? – усмехнулся Дэн.

– Соблазны, искушения, – вздохнул Гальяно. – Ах, как меня искушали! Ты бы видел, какие львицы ко мне ластились. А она меня на сервелат… на венские сосиски…

– Любишь ее? – спросил Дэн.

– А вот и не знаю, – сказал Гальяно растерянно. – Год жизни с человеком под одной крышей, практически как муж и жена. Понимаешь? За один день такое не забудешь, но… – Он хлопнул ладонью по столу с такой силой, что в бокалах звякнули кубики льда. – Но я стараюсь. Вот в Москву выбрался, чтобы развеяться. Осточертело все! Бросил дела, и вперед, в пампасы!

– А занимался чем?

Насколько знал Дэн, занятия Гальяно были так же удивительны и многогранны, как и его натура. Еще год назад он числился совладельцем тату-салона, а параллельно оказывал населению – кто бы мог подумать! – магические услуги. А что увлекло друга на сей раз, Дэн даже не брался предположить.

– Психоаналитик! – сообщил Гальяно и одним махом осушил свой бокал. – Собственный кабинет, широкая практика, авторитет и определенный вес в профессиональных кругах, – добавил он не без гордости.

– А магический салон?

– Завязал. – Гальяно вдруг сделался серьезным. – Знаешь, старик, довелось тут недавно столкнуться с такими вещами… Вот типа того, что с нами тогда приключились. – Он посмотрел на Дэна внимательно и настороженно, словно ждал насмешек и осуждения. – Чертовщина такая, врагу не пожелаешь. Оно как поперло…

– Что? – спросил Дэн.

– Вот это самое – ненормальное. То есть даже паранормальное. Я сейчас скажу… ты не смейся только.

– Я не смеюсь.

– Это хорошо, думал бы, что станешь смеяться, ни за что бы не рассказал. – Гальяно немного помолчал, а потом сказал шепотом: – Я, похоже, медиум.

– Кто ты? – не понял Дэн.

– Медиум. Ну, медиумы – это типа такие странные ребята, которые умеют общаться с душами умерших. Спиритические сеансы и все такое…

– И ты умеешь? – Сердце вдруг забилось так часто, что стало тяжело дышать. – Умеешь, Гальяно?!

– Однажды вызвал на свою голову, – Гальяно кивнул. – Прикинь, ведь думал, что ваньку валяю, положа руку на сердце, просто разводил клиенток на бабки. Как в детстве, знаешь? – Он закрыл глаза и заговорил загробным голосом: – Дух Петра Первого, приди! Дух Петра Первого, взываю к тебе!

– И?..

– И он пришел!

– Дух Петра Первого?

– Нет, другого перца, но тоже, я тебе скажу, одиозного мужика. Это долгая история, братуха, я до сих пор от нее отойти не могу. Кто б рассказал, не поверил бы, что такое вообще бывает. Я же циник прожженный, циник и лирик. А тут оказывается, еще и медиум. – Гальяно устало пожал плечами. – Были у меня кое-какие таланты, не без того. В человеческой, а особенно дамской, психологии я всегда хорошо разбирался. Ты же помнишь.