Грэм: Это уже вошло в привычный ритм: приезд в новый город, саундчек, концерт, пирушка, автобус. И чем лучше мы выступали, тем круче праздновали. Отели, девочки, выпивка. И так снова, и снова, и снова – по кругу. Отели, девочки, выпивка. Все мы так жили на гастролях. Но в особенности Билли.

Уоррен: Мы придумали тогда такое правило: у каждого из нас было по пять спичек. Так мы приглашали кого-то к себе на вечеринку после концерта. Если у кого-то была спичка, его впускали. Мы вольны были дать их кому угодно, любой девушке в толпе, что нам понравится. Хотя, разумеется, старались держаться подальше от психичек и разных извращенцев.

Род: С вашего позволения, я объясню, что означает быть менеджером рок-группы. Мы разъезжали повсюду, по всем городам, долам и весям – включая и техников, и роуди, и разный персонал, и черта в ступе. И никому – ни единому человеку из всей группы – не приходило даже в голову задаться вопросом: а как это мы всегда при полных баках?

В конце семьдесят третьего случился топливный кризис, и повсюду не хватало бензина. Мы вдвоем с тур-менеджером обихаживали работников автозаправок так, будто от этого зависела вся наша жизнь. Я даже подменял, бывало, номерные знаки.

И никто из группы ничего не замечал, потому что все напропалую трахались, бухали и хронически были под кайфом.

Карен: Билли в том туре превратился в совершенно неузнаваемую для меня личность. Он постоянно вырубался в автобусе с какой-нибудь девахой в обнимку, возил с нами девиц из одного города в другой.

Эдди: Взять хотя бы то, что у него был свой парень из роуди, который в любое время ночи доставлял ему текилу и «колеса».

Карен: Альбом приняли очень хорошо, и наши гастроли становились все более популярными. Как-то я обмолвилась об этом Камилле, и она спросила:

– Как думаешь, Карен, может, мне стоит к вам присоединиться?

Я не смогла быстро подобрать нужные слова, а потому сказала:

– Нет, оставайся лучше дома.

Уоррен: Сейчас вкратце опишу, как выглядел наш первый гастрольный тур: я ходил по девочкам, Грэм накуривался, Эдди вечно надирался в стельку, Пит постоянно трындел по телефону со своей девушкой, Карен злилась, поскольку ее уже все достало. Ну, а Билли все эти пять пунктов исполнял одновременно.

Эдди: После выступления в Ottawa я сидел за кулисами, распивал пиво с ребятами из The Midnight Dawn, Грэмом и Карен. А Пит ждал свою девушку, которая как раз должна была приехать к нам из Бостона. Прежде я никогда ее не видел. А все потому, что Пит был всегда очень скрытным. Представляешь, он даже не познакомил родителей со своей девушкой из старшей школы! Так что мне, естественно, не терпелось поскорее увидеть эту Дженни, посмотреть, из-за чего он так, собственно, колготится-то.

И тут входит она. Высоченная блондинка с длинными волосами, в коротеньком таком платье и на офигенных каблуках. Ноги от ушей. И я подумал: «Да уж, неудивительно, что Пит на ней так сбрендил».

И тут прямо за ее спиной я вижу Камиллу.

Камилла: Мне хотелось сделать ему сюрприз. Я стосковалась по нему. Мне наскучило быть одной. И я уже… меня стало охватывать беспокойство. В смысле, я была замужем, на седьмом месяце беременности – и притом бо́льшую часть времени я проводила одна в огромном старом доме в каньоне Топанга. Так что у меня образовалось много причин к нему поехать.

Ну да, верно, одной из причин было желание убедиться, что все в порядке. Узнать, как он там. Разумеется, не без этого.

Карен: Я ведь сказала ей не приезжать. Но она меня не послушала. Ей, видишь ли, хотелось преподнести Билли сюрприз!

У Камиллы как раз начал показываться живот. Наверно, был уже шестой месяц, что-то около того. Она надела огромное длинное платье, а волосы стянула на затылке.