- Слушай, а ты чего вообще сюда пришел?

- А я не сказал?

- Я не помню, - вполне серьезно отвечаю я.

- Ну так понравилась ты мне, вот решил навестить. И покормить.

- Понравилась?

- Да, - прожевав кекс, совершенно серьезно произнес он. - Есть в тебе что-то такое… не знаю что.

- Больные почки.

- Да, безусловно все дело в них. Люблю… больные почки.

- Почкофил, значит.

- Ну хватит уже придуриваться, немаленькая. Думаю, через три - четыре дня тебя выпишут. Давай сходим куда-нибудь.

- Я что-то не пойму, ты шутишь? - спрашиваю я, наблюдая за его совершенно невозмутимым лицом.

- Нет, - спокойно отвечает он. - А что не так? Переживаешь за то, что я видел твои рваные трусы? Ну я уже понял, что ты просто экономная девушка. Видимо, в тебе бедное детство говорит. Куплю тебе красивые трусы, не переживай.

- У меня и без тебя до хрена красивого белья. На нем я, кстати, тоже не экономлю, и ты мог это понять по моему лифчику с чулками. И да, ты – гинеколог. Реально думаешь, что я пойду куда-то с тобой, когда в курсе того, что ты засовываешь свои руки в… кому не попадя?

- Во-первых, я в перчатках. Во-вторых...

- Во-вторых, я привыкла поливать свою кустарниковую розу сама. Без посторонних лиц. Так что, шли бы вы, Андрей Викторович, домой. Поздно уже.

- Поливать? - хмурит брови.

- Поливать и удобрять.

- То-то я думал, на кого ты похожа. Кустарниковая роза. Точно. Там колючек много и пахнет вкусно, в отличие от обычных роз. Ну так что, как насчет четверга в кино?

Тридцативосьмилетняя махина, владелец клиники, по совместительству гинеколог, зовет меня в кино. В кино епрст! Вот оно – удивил, так удивил.

- На задний ряд?

- Нет. Там слишком громко. Да и вечно кто-нибудь сосется или болтает. Я так-то фильм хочу посмотреть, и чтобы никто не жрал рядом попкорн.

- А после куда пойдем? В «Макдональдс»? Или Баскин Роббинс?

- Ну можем и туда, и туда, если ты любишь.

- Люблю. И обязательно пойду. С дочкой. Хватит валять дурака. Все, спасибо за еду, забирай контейнеры и иди себе с Богом.

- Она не согласится пойти с нами. Я немного пообщался с твоей дочкой, когда Саша приходила в прошлый раз, - ничуть не задумываясь, произносит он, пересаживаясь ко мне на кровать. Какие-то доли секунд и до меня доходит.

- Так это она тебе сказала про сосиски?! Поэтому не пришла. Ну и… пошел вон отсюда!

- В смысле?!

- Во всех. И к дочке моей не подходи!

- Ну вот чего ты такая злая? Я же ничего не сделал.

- И не сделаешь! Иди отсюда! - отталкиваю его в плечо, но это примерно, как мертвому припарка. Что там за рука?! Не знаю, что на меня находит, но я ударяю его еще раз и еще. Заканчивается все тем, что я тупо начинаю трогать пальцами его плечо. Не знаю, что я там хочу найти. Пластину какую-нибудь. Ну не бывает таких рук. Наверное.

- Если еще недавно сомневался, то теперь сомнения отпали. Я понял почему ты такая злая. Проблема в сексе.

- В сексе?

- Да. Когда у женщины его нет на протяжении овердохрена лет, бешенство оно закономерно, ибо застой. Надо просто… разворошить твое гнездо.

- Разворошить мое гнездо? - проговариваю по слогам, смотря ему в глаза. От былого настроения не осталось и следа, когда я понимаю, что сделал этот урод.

- Да. Я разворошу.

- Ладно, я не против. В кино, так в кино. В четверг? - как можно спокойнее произношу я после некоторой паузы, а у самой от ярости внутри все клокочет.

- Не против? - с сомнением интересуется он.

- Ну да. Кстати, а почему твой отец зовет твою маму Фюрер?

- Это он любя. Она немного диктатор, - с улыбкой произносит он.

- Ясно. А как зовут твоих сестер.

- Майя и Вика.

- Младшую Вика?

- Ага. А что?