Путь был не долог и Женя, оказавшись очень близко с символами, начал их внимательно рассматривать. Это был не понятный каламбур из набора черточек, квадратиков и еще многих других геометрических фигур. Смысл ему был не понятен, и он решил прикоснуться к ним рукой, и тут раздалась слабая вибрация в стене и буквально из неоткуда появилась одиночная кровать.

– Вот это чудеса.

Женя прикоснулся рукой к кровати, и та никуда не исчезла, она была реальна. Женя не полез на кровать, а все также сидел возле символов и нажимал на них, смотря, что происходит. От нажатия одних что-то появлялось, от нажатия других наоборот что-то исчезало, а от некоторых ничего не происходило. У Жени уже давно урчало в животе, но в то, что их покормят он особо не верил, что-то странное было во всем этом месте. Но шанс появился после того, как появилась впервые кровать, и надежда пополнить силы никуда не девалась, Женя уже психанул и стукнул кулаком по всем символам сразу в надежде, что хоть от этого появиться желанное.

После удара произошло, но не то что хотел Женя, а все имеющиеся в комнате вещи пропали и символы перестали отвечать на команды. Это был миг отчаяния, и он решил хоть немного подремать, чтобы хоть как-то сохранить остаток своих сил. Но сон не шел и Женя снова взялся за символы, он уже не помнил, сколько с ними провозился, но в итоге они опять заработали, и он опять начал эксперименты с ними, прошло много времени, но он наконец-то понял общий принцип построения знаков и уже кое-что мог сделать. Но все равно никакой вид еды не получался и только примерно через пару часов он наконец-то добился поставленной цели, а заодно ему повезло, что в ее поисках он смог сотворить подобие туалета. Можно сказать, жизнь стала налаживаться.

Не большой быт пусть и не идеально комфортный он себе обеспечил. И не было в том ничего удивительного, что организм начал приходить в норму, а затем, чтобы не дать заплыть себе жиром, Женя начал применять простенькую зарядку и различные имитации боя. По его ощущениям прошло не меньше недели с того момента, как он был в операционной. Ничего нового с символов он уже вытянуть не мог и начало закрадываться сомнение, что в четырех стенах он оказался до конца своих дней или по крайней мере пока он не сойдет с ума от одиночества.

Но, спустя примерно еще неделю, двери отворились, и он смог выйти из своего жилища, его никто не выпихивал или как в прошлый раз просто вытянули, он вышел сам и увидел своих сослуживцев. Каждый выглядел по-разному, кто-то лучше, кто-то хуже, глядя на Гектора так вообще было такое чувство, что он не был со всеми в одинаковых условиях. Он был опрятным и свежим, одежда была как новенькая, хотя Женя видел, что это точно такая же униформа, как и у него. И спустя мгновение Женя понял, что их было больше, чем сейчас стояло на выходе из камер, заодно он видел, что соседняя камера была открыта, но из нее никто не вышел. Мечтатель заглянул в проем, и его чуть не вырвало, там был разлагающийся труп одного из друзей Брока. Не сумевших выжить в камерах оказалось еще трое, итого их осталось всего одиннадцать. Но самое главное было то, что совершенно было не понятно, чего от них хотят трехногие, так их Мечтатель прозвал про себя.

Теперь двери в камеру не закрывались, и у всех была свобода передвижения вплоть до дверей операционной. Также появились для изучения пара больших залов и с десяток не больших комнат. Но выхода наружу не было, неизвестный эксперимент над ними продолжался. А потом были обнаружены очередные символы во всех помещениях и началось кропотливое их изучение, никто не отлынивал. Они видели, что стало с теми, кто оказался не так везуч и сообразителен, как остальные. Некоторые из выживших, места расположения символов назвали консолями и постепенно это название к ним и приросло. Постепенно начали распознаваться все типы консолей, одни были признаны для массового производства пищи или одежды, одни отвечали за уборку помещений. Но самые важные консоли оказались в залах, в обоих были консоли виртуальной реальностью, один был предназначен для обучения людей уничтожению различного рода противников, а вот второй был не понятен, и его назначение определить не получалось.