Что еще? Ну уборка, ну, готовка, ну закупка продуктов – как правило, с доставкой. Да, и еще за собой следить. Владимир требовал от нее безупречного внешнего вида. И на это не скупился. Поэтому тренажерный зал – но тот, на который он указал. Скорее всего, там за Алисой приглядывали – чтобы не заглядывалась ни на кого. Она не заглядывалась, ходила как на работу. Салоны красоты – волосы, ноготочки, педикюр, эпиляция, обёртывания и прочее, и прочее. Чтобы быть идеальной гладкой красивой куклой.

Алиса сглотнула невесть откуда взявшийся комок - и пошла на балкон курить. Вот было бы здорово, если бы там сейчас оказался человек в обвязке, который моет фасад. Но это невозможно. Человек этот – далеко отсюда, на горнолыжном курорте. Да и не моют фасады зимой.

Вот у него дни забиты под завязку, в них нет пустоты. Человек работает. Человек делом занят. А ты…

Пиликнул телефон. Алиса поморщилась. Опять Владимир со своими ценными указаниями.

На разблокированном экране красовалась тарелка борща.

Михаил: Если угостить не получилось, то хотя бы покажу.

Неделя прошла после возвращения с курорта. Алиса не раз и не два порывалась написать Мише. Но так и не решилась. Не знала, что написать. Она изучила, где можно покататься на сноуборде в окрестностях Москвы. Хотела попросить у него совета – хотя была почти уверена, что ей катание все равно не светит. Вряд ли Владимир одобрит. Вряд ли это останется незамеченным. Она никогда ничего от Владимира не скрывала и вот теперь даже не представляла…. В общем, она думала, думала много – о Михаиле, о том, под каким предлогом ему написать, о чем. Алиса никогда не инициировала общение с мужчинами сама. Вот в том, как отбривать – в этом она была почти профи. И вот теперь… теперь Миша написал ей сам. Первый.

Алиса торопливо погасила сигарету и вернулась в квартиру.

Алиса: Мне кажется, я даже чувствую аромат.

Михаил: Тебе только кажется)) Ты как, каталась после возвращения?

Алиса: Нет. Я не знаю, где. У тебя спросить хотела, где лучше.

Михаил: Спрашивай. Я, конечно, в ваших московских пригорках не эксперт, но кое-что про них слышал.

Опомнилась Алиса только когда зазвякал ключ в замке. Но успела быстро напечатать: «Мне надо бежать, потом напишу», выключить звук и сунуть телефон в карман.

Черт. У нее ужин не готов! Как же незаметно пролетело время…

- Привет, крольчонок, - Владимир привычно облапил ее за ягодицы.

- Привет, Володя, - она старательно выговаривал слова. – Ты прости меня, я с ужином припозднилась.

- Я ж тебя предупреждал, что приеду сегодня… - медленно протянул он.

- У меня жутко разболелась голова и…

- Детка, - он смотрел на нее, прищурив глаза. – У тебя не должна болеть голова. Ты берега-то не путай.

- Да, я понимаю, я сейчас, я быстро…

- В спальню иди. И раком вставай. У тебя штрафной, крольчонок.

***

Пока Михаил переписывался с Алисой, борщ остыл. Ну надо же, как заболтался. Миша оставил тарелку и потянулся за чистой. Смысл разогревать, если на плите стоит полная кастрюля горячего супа?

Миша принялся за борщ, но ложка то и дело замирала – то в тарелке, то у рта. И про отрезанный кусок хлеба забыл.

О чем они говорили с Алисой? Да так, ничего важного. О местах в Москве и Подмосковье, где можно покататься на сноуборде. О погоде. О борще даже. В общем, ни о чем, на самом деле. Об этом можно одним пальцем писать. Но Миша ухнул в переписку с головой, забыв обо всем. А потом это внезапное: «Мне надо бежать, потом напишу».

Михаил сразу понял, что причина резкого завершения диалога – в нем, в этом Владимире. А сам Мишка пускает слюни на девушку, которая явно живет с этим Владимиром в качестве любовницы.