И все же сделала глоток.

- Ух! – шумно выдохнула она. – Крепко!

Перед ее носом оказалась шоколадка. А после того, как Алиса съела пару долек, она сделала еще глоток. И еще – а потом фляжку у нее отобрали.

- Ну как, прошел страх? – Миша не сводил с нее внимательного взгляда.

Алиса замерла, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Прошел! – кивнула решительно.

- Ну вот видишь, сработали духоподъёмные капли, - Миша легко встал и протянул ей руку. - Ну тогда – поехали.

***

Сердце колотилось где-то в горле. Ноги теперь, уже в самом низу, вдруг предательски задрожали, пальцы на руках – тоже - когда Алиса, наклонившись, расстегивала трещотку на креплении. А потом она разогнулась и подняла голову вверх.

Солнце било прямо в глаза, слепило. Вершина горы казалась далекой и абсолютно недосягаемой. И сейчас совершенно не верилось, что она, Алиса, была там.

Алиса повернулась к Михаилу. Он смотрела на ее с каким-то очень странным выражением лица. Как будто пытался улыбнуться, но что-то ему мешало. А Алиса все-таки сделала то, чем грезила последние несколько дней. Она бросилась Михаилу на шею. И прижалась губами к щеке. Борода колола в губы, но как-то приятно. Словно покалывало в ноге, которую отсидела, а потом туда стала возвращаться чувствительность. Словно снова вдруг стала чувствовать.

Михаил промедлил совсем немного. А потом Алиса почувствовала, как вокруг ее талии сомкнулись руки, ноги оторвались от снега - и ее закружили.

Алису впервые в жизни кружили. Миша крепко прижимал ее к себе, Алиса запрокинула голову и… И все вращалась, быстро, ярко - небо, сосны, крыши гостиниц выше по склону. И ей казалось, что с каждым витком она сама поднимается туда, вверх, в небо…

Ее ноги коснулись снега под трель Мишиного телефона.

- Да? Да, конечно, все в силе. Пять минут – и я буду у вас.

Неужели время уже вышло?! Резко и вдруг захотелось плакать, но Алиса заставила себя улыбнуться. И отступить на крошечный шаг назад.

- Беги, - она еще шире растягивала губы. - Михаил-который-нарасхват.

Он усмехнулся все с тем же странным выражением лица.

- До завтра, Алис.

- Мы завтра поедем на самый верх?

- Обязательно.

Она еще улыбалась, глядя вслед уверенно шагающей широкоплечей фигуре со сноубордом в руке. А завтра – последний день.

А назавтра Алиса удостоилась разноса от своего наставника.

- Ты что творишь?!

- Что? – Алиса опустилась на колени и задрала очки на шлем. – Что не так? Я же быстро еду.

- Слишком быстро! - рявкнул Михаил. Он не опустился на склон, так и стоял над ней, уверенно балансируя на заднем канте. – Ты же уже не контролируешь свои движения!

А она была так горда собой. Ей казалось, что еще чуть-чуть – и она полетит. Так же, как Миша. А на нее орут.

- Но я же… - дальше говорить не получилось. Алиса почувствовала, как глупо и по-детски начинает дрожать подбородок. Вот зря она вчера в ванной не поплакала. Решила, что не плакала лет шесть - и нечего начинать. А слезы все же накопились и просят выхода.

Миша нагнулся, выстегнул одну ногу, уперся в склон и протянул ей руку.

- Вставай.

Алиса вернула очки на место. Так слез, если они все-таки польются, видно не будет. И решительно протянула руку.

- Не гончи, Алиса, - голос его звучал чуть мягче. Алиса смотрела на свое отражение в его очках. Оно было крошечным и искривленным. – Аккуратнее. Больше внимания работе ногами. Центральная стойка, плечи развёрнуты поперек склона, направление взгляда - вперед и постоянная вертикальная работа, помнишь?

- Помню.

***

- Ну не дуйся.

- Я не дуюсь.

Но настроение упало куда-то вниз. Алиса не знала, чего ждала от их последнего занятия. Но уж никак не выволочки. На периодические грубости от Владимира она давно перестала реагировать, но Миша… И эта фраза дурацкая – «Ну, не дуйся». Она тоже слышала ее в исполнении Владимира. Правда, чаще, когда он говорил ее по телефону своей жене. Алисе же дуться было не положено.