Виктор сладко потянулся, свесив ноги со своей четырехспальной кровати, надел мягкие тапочки и пошёл в ванную комнату, отделанную мрамором и зеркалами. Там он долго плескался в пушистой пене с запахом альпийских лугов, а затем пил кофе с бутербродами в огромной, но уютной кухне. Икра красная, икра чёрная и никакой кабачковой.

– А не выпить ли мне виски с содовой? – подумал Виктор и сам себе ответил: – А почему бы нет?

Он подошёл к бару с коллекцией дорогих спиртных напитков, выбрал бутылку виски и принялся её открывать. Неожиданно из бутылки полилась пена, точно, как от шампанского.

– Странно! – подумал Виктор, а пена всё шла и шла.

Постепенно пеной наполнилась вся кухня и ощущение было настолько приятным, что захотелось в этой пене парить и кататься на шариках из мелких пузырьков…

– Вставай, идиот! – раздался противный женский голос, – На работу опоздаешь, будильник давно звонил.

Виктор открыл глаза и увидел перед собой, до тошноты надоевшее, лицо жены. Инстинктивно он отвернулся и упёрся взглядом в старый, пыльный настенный ковёр.

Виктор свесил ноги с узенького диванчика и вспомнил, что спит в кухне, так как в единственной комнате еле хватает места жене и двум детям.

Нехотя, Виктор поплёлся в совмещенный санузел, с почерневшей от времени ванной. Умываясь, он смотрел в грязное зеркало и думал:

– Лучше бы ЭТО был сон! Хочется проснуться там, в шикарной квартире с мраморной ванной! Эх, жаль, даже выпить не успел!

Павел Петрович хандрил уже несколько лет. Как только ему стукнуло сорок, дни рождения отмечать уже не хотелось. Был бы он пьющим – другое дело! И друзей было бы много, и отмечалось бы всё: от дня рождения, до дня взятия Бастилии. Но на свою беду пить Павел Петрович не мог физически. Пробовал несколько раз и все заканчивалось моментальной рвотой. Ну не принимал организм спиртного! Многие ему завидовали, особенно жёны знакомых мужиков, а он страдал. Деть себя было совершенно некуда. Раньше хоть бабы были, даже жена была десять лет. Брак распался из-за её стервозности – денег, видите ли, он мало зарабатывает. Никакого рая в шалаше жена признавать не желала, ребенка рожать отказалась, а в конце концов, вообще, ушла. И закрутился калейдоскоп девчат и женщин, одна сменяла другую, но со временем косяк этот иссяк. Вот был бы Павел Петрович при деньгах – налетели бы и в очередь выстроились. Вон и семидесятилетние мужики на двадцатилетних женятся, а тут не то что двадцатилетней, тридцатипятилетней не найдешь. Ровесницы, конечно, не рассматривались – какие-то они тётки уже все, раньше мужиков стареют.

Сосед Витька заметил, что Павел Петрович сам не свой и посоветовал зайти в книжный магазин. Там, мол, полно умных книг с советами разными. Может, откроется что-нибудь.

Пришёл Павел Петрович в магазин и тут же в глаза ему бросилась книга «Секс после сорока». Автором значился профессор Эмиль Шаффхаузен. И картинка была заманчивая: мужик в постели, а перед ним девица в корсете и чулках. Схватил Павел Петрович книгу, оплатил и побежал домой, сгорая от нетерпения.

Раскрыв книгу, он раскрыл и рот: страницы были совершенно пустыми.

– Бракованную подсунули, – подумал Павел Петрович и бросился в магазин.

Продавщица посмотрела на него с нескрываемой иронией:

– Так все книги такие. Это тонкий юмор, понимаете? По-молодежному – стёб. Ну смешно же! Книгу хорошо раскупают, дарят друг другу.

Павел Петрович шёл домой и от злости ему хотелось бить кулаком витрины. Это ж надо! Юмор! Малевич от литературы! Профессор! А потом он, вдруг, расхохотался. То ли, это была истерика, то ли, надоело злиться на весь мир. И тут Павел Петрович столкнулся, что называется, лоб в лоб, с женщиной лет сорока, сумка её упала, а из сумки посыпался репчатый лук. Вместе они стали этот лук собирать, а дама оказалась с юмором и собирая, сквозь смех приговаривала: