– В общем, так, негодник. Пока ты не остепенишься, за ум не возьмешься, я тебе не доверю такую важную должность, как руководство отделом проектирования. Вот мое условие: женись, возьмись за ум, создай свою семью. Мне нужно видеть, что у тебя появилось чувство ответственности, что ты можешь и должен отвечать не только за себя, но и за других. Как только я увижу в тебе сдвиги, то сразу назначу на это место. А на нет, как говорится, и суда нет – руководить людьми безответственный человек не может.

– Дед, это нечестно! – Виктор вскочил с кресла, возмущенно забегал по кабинету. – Ты же знаешь, работать там – моя мечта!

– Еще как честно! Найдешь нормальную девушку, приведешь ее к нам, мы на нее посмотрим. Да вот, кстати, день рождения компании скоро, если ты забыл.

– Ты хочешь, чтобы я привел на твой день рождения незнакомого, постороннего человека?

– Ну, если это будет твой выбор, почему бы и нет? К тому же, «человек» будет не совсем посторонним… В противном случае, я распоряжусь перекрыть денежный поток на твою карту до лучших времен.

Вот с какой ситуацией Виктор обратился за помощью к Ане, когда предлагал ей деньги за совместное посещение банкета.

Однако он не предусмотрел, что, отлично зная характер своей пронырливой невестки, Соболев-старший придумал еще один ход, в положительном исходе которого мог быть абсолютно уверен.

За три дня до дня рождения Соболева-старшего

Глава компании «Соболев и Ко» ВладимирНиколаевич Соболев сидел в домашнем кабинете, задумчиво сомкнув ладони в замок и постукивая большими пальцами друг о друга.

Дела компании шли хорошо, бизнес процветал, руководство проблем не доставляло. В очередной раз поздравив себя с отличной организацией работы своего детища, он перевел взгляд на стоящую на столе фотографию в дорогой рамке. С нее весело улыбались два самых близких ему человека: Сашенька и Витя.

Он даже помнил дату снимка: 14 мая 1998 года.

В тот день Сашенька с внуком решили кататься на лошади. Дело было на лошадиной ферме, куда он сам их повез.

Фото было сделано перед скачкой: они были оба такими счастливыми, все время хохотали и дурачились. Владимир Николаевич еще сердился: он никак не мог поймать хороший ракурс – то Сашенька, то Витя вертелись и не попадали в кадр.

Но вот наконец их удалось заснять. А спустя два часа лошадь Сашеньки понесла и остановить ее не удалось. Она взбрыкнула и сбросила наездницу. Сашеньку не спасли стремена, она ударилась головой чересчур сильно…

Владимир Николаевич почему-то запомнил этот день в деталях: свой испуг за Витю, бросившегося под копыта лошади, чтобы остановить взбесившееся животное (хотя ему только исполнилось шесть лет!), посиневшее лицо Сашеньки, ее рваные хрипы, крики «Бабушка! Бабушка!» и истерику ребенка.

…врачи в белом из неотложки, белые стены больничных коридоров…

…усталый взгляд хирурга. Его отрывистое: «Делаем все, что можем, не стойте в коридоре, вы мешаете персоналу!»…

…гроб в черном бархате. Комья земли, гулко бьющие по крышке. И свой растерянный, жалкий взгляд в отражении зеркала…

Сашенька… Как же он любил ее! Как ненавидел себя за тот день! Маленький Витя тогда настолько испугался, что месяц не разговаривал вообще…

А однажды Сашенька пришла к нему во сне.

– Милый мой, хороший мой… Отпусти себя, отпусти меня… У тебя еще есть для кого жить. Сережка, он же еще совсем молодой, неопытный. А Витенька…

Тут до него дошло, что он, разговаривая с женой, стал говорить вслух.

«Так и свихнуться недолго».

Родители Вити – Людмила и живой тогда еще Сергей, сын Соболева – пытались как-то тормошить мальчика, но смерть Сашеньки повергла внука в настоящий шок.