– Да не бери в голову, Ань! Поступишь и без медали, ты у нас самая умная!

Инна подняла скомканный листок, расправила его. И не удержалась – прыснула со смеху. На листе, прямо под надписью «Щеглова А., 9 "Б"» был нарисован большой мужской половой орган. И подпись внизу крупными печатными буквами: «НЕКОГДА МНЕ УЧИТЬСЯ, ИРИНА ВИКТОРОВНА! МНЕ О ДРУГОМ СЕЙЧАС ДУМАЕТСЯ!»

– Смеешься?! А я бы его удавила своими руками! Ирина чуть не поседела, пока на меня орала…

– Ты эту контрольную перепишешь, и все дела.

– Инка, она мне не даст. У меня родителей нет, только бабушка воспитывает, а это в понимании нашей Ирины означает неблагополучную семью. Тем более что соболевская мамашка является председателем родкома, и ее Витенька – всегда лучший, первый, самый-самый!

– Однако и фантазия у него… – Инна вздохнула, рассматривая рисунок. – И ведь рисует, зараза, здорово! Нет бы в полезное русло свой талант направить… За что это он так?

– За то, что я ему алгебру списать не дала!

– Ну придурок! Пойдем, Ань, холодно тут…

27 декабря 2014 года.

Больничная палата, наши дни

Аня лежала на больничной койке, уставившись в потолок. Утром заходил врач, сообщил, что чуть не случился выкидыш. И только «своевременно оказанная помощь» спасла и ребенка, и мать.

«А лучше б случился выкидыш…»

– Хорошо еще, что ваш муж среагировал почти мгновенно.

– Отчего это было?

Это Виктор протиснулся к врачу. Оказывается, он «дежурил» в ее палате с ночи. Вот козел, струхнул, что из-за него случилась… «почти беда».

– Токсикоз, переживания на нервной почве, волнения. Это все – начальная стадия беременности, обычное в первом триместре явление. В это время плод формируется, отсюда и возникает так называемая «депрессия беременности». Просто у кого-то этот период протекает не так… болезненно. К тому же первая беременность, все в новинку.

Виктор хмыкнул.

– То есть вы хотите сказать, что почти случившийся выкидыш – это нормально?

– Нет, молодой человек, – врач строго глянул на «папашу» поверх очков. – Вы меня не поняли. Я имел в виду под «нормально» депрессивное состояние будущей мамочки. А то, что спровоцировало угрозу – это внешние обстоятельства.

– И какие же? – Даже после недосыпа ее недомуж выглядел привлекательно. И вместе с тем привычно бесил Аню. Ей были противны эти жалкие попытки проявить фальшивое участие, войти в положение «жены». Для врача показушничал, скотина.

«Ты, например! – закрыв глаза, думала она. – Когда же ты уберешься из палаты, из квартиры, из моей жизни, наконец?»

– Ей сейчас нельзя волноваться…

«Ну разумеется! Не то ребеночка потеряю…»

– Ей нужны положительные эмоции…

«Классическая музыка, например…»

– Хорошее настроение…

«Прямо чтоб до потолка прыгать!..»

– Побольше ласки, любви…

«Ага, он так и бросился меня любить и ласкать! Бежит и падает…»

– В общем, позитивный настрой.

«Да когда ж ты заткнешься-то, палач в белом халате?»

– Можете ее любимое блюдо приготовить. Вкусности – они ведь тоже радуют, настроение поднимают…

«Угум, и вызывают легкую рвоту, особенно приготовленные его руками…»

– В общем, вы меня поняли.

– Доктор, скажите, а… можно уже забрать ее домой?

«Ни в коем случае! Чтобы я там действительно померла?! Нет-нет, только не говори…»

– А вы считаете, что сумеете обеспечить жене полноценный уход?

«О да. Именно что уход. Если только из жизни…»

– Ну, вы же сами сказали: позитив, хорошее настроение, вкусности опять же. Родные стены, как говорят – они же помогают, да?

«Лучше уж лежать в больничной палате, чем сидеть в четырех стенах с тобой! Какие они мне родные, эти стены? Так и скажи, что не хочешь тут при мне дежурить, показывать свою как бы преданность и как бы беспокойство…»