Если тебе кажется, что ты проваливаешься под землю, расслабься и дай этому случиться, в противном случае ты все еще останешься на глазах у всех с красным носом, как у Рудольфа, оленя Санты.

© Шелби Грэхем

– Что он сказал? – вскрикивает Элфи, оглушая меня визгом.

– Что роль Аманды должна сыграть я. – Ударившись в подушку затылком, я издаю измученный стон. – Это полный провал!

– Это еще почему?

– Потому. Что. Я. Не. Аманда! Я. Не. Справлюсь! – Продолжаю самоистязания вместе с ударами головой на каждое слово о мягкую поверхность кровати. – Ты хоть можешь себе представить, что я решусь на эти бутафорские поцелуи с парнем, от взгляда которого фолликулы в моих яичниках, подобно кукурузе в микроволновке, взрываются, превращаясь в попкорн?

– Мне уже нравится этот парень.

– Элф, я серьезно!

– Я тоже. Напомни мне… За восемь лет нашей дружбы было ли так хоть с одним парнем? Я помню только: «О нет, ну этот парень полный отстой!», «Нет, Элфи, мне не нравятся баскетболисты, особенно этот!», «Полный придурок!», «Отвратительный сноб», «Золотая задница, испражняющаяся бриллиантами», «Ботаник», «Ты видела, как он сжимает мяч? Как озабоченная горилла перед спариванием!».

– Ты можешь остановиться?

– Только если ты признаешь, что Трэвис, возможно, и есть тот самый не-настоящий-настоящий парень, который сделает с тобой…

Зажав нос пальцами, выдаю, как автоответчик:

– Пип! Если вы сейчас же не заткнетесь, абонент вас заблокирует.

– Хорошо! Ты можешь ныть и повторять себе, что это дерьмовая идея и все такое, но будь я на твоем месте… я бы не занудствовала, упуская судьбу, а наслаждалась горячими поцелуями с красавчиком. И вообще, ты можешь говорить, что кадр получился неудачным, и целоваться с ним, пока он в тебя не влюбится! Как тебе такое, малышка Би?

– Иногда ты генерируешь идеальные советы.

– Спасибо, подруга! Думаешь о тысяче неудачных кадрах с Трэвисом?

– О том, что продолжу ныть и повторять себе, что это дерьмовая идея. Добрых снов, Элфи.

Скинув звонок, я быстро поднимаюсь с кровати, бросаю телефон и выхожу из комнаты на принудительный просмотр «Тупого и еще тупее» со своим папочкой, который подготовил для нас напитки и закуски.

– Шели-Джели, ты чуть не пропустила начало фильма.

– Как жаль, что этого не случилось, – фыркаю я, падая рядом с ним на диван. Закинув ноги на журнальный столик, ставлю на колени пластиковую миску с соленым попкорном и наполняю им рот.

На экране появляется Джим Керри, и, даже несмотря на нервное состояние, я непроизвольно улыбаюсь, толкая отца локтем в бок.

– Твой дядя сказал мне, что его приятели видели тебя на склоне с близнецами Барнс. Тебе все еще нравится этот парень?

Чуть не подавившись кукурузой, я поворачиваюсь в его сторону.

– Этот парень?

– Трэвис.

– С чего ты решил, что он мне нравился? – Делаю невозмутимое лицо, заталкивая в рот целую горсть попкорна.

Отец улыбается, воруя из миски несколько вздутых кружочков, закидывает их в рот и возвращает взгляд к экрану.

– На День святого Патрика ты подарила ему трилистник, а на Хеллоуин отдала все свои конфеты, соврав нам с мамой, что их отобрал какой-то одноглазый пират, сбежавший с корабля Джека Воробья.

– Что? – смеюсь я. – Я этого не помню. Полный бред!

– А еще ты разрешала Трэвису стричь твоих Барби и даже давала любимую куклу Клубнику.

– Кукла Клубника?

– Та страшила с розовыми волосами, для которой ты придумала шляпку из скорлупы от яйца. Она так жутко воняла! – Отец кривится и, зажав нос пальцами, испускает шумный вздох. – Маме пришлось выкопать яму на заднем дворе и похоронить куклу, соврав тебе, что она вышла замуж и улетела в Сиэтл.