Мы оба смеемся, пока я достаю из ящика комода чистое полотенце и протягиваю его Сэм, чтобы она могла вытереть промокшие волосы и лицо.

– Моя мама – колорист. Когда я был помладше, мы с ней часто разучивали всякие названия тонов и оттенков, в том числе и смешные.

– Понятно.

Я сажусь на кровать и приглашающе похлопываю по месту рядом с собой. Светлые брови хмурятся в замешательстве, но когда Сэмми все же принимает приглашение, мои мысли меняют свое направление.

– Какой сезон «Сверхов» твой любимый? – спрашиваю я, набирая сообщение Коди, который повез Ки-Ки к ветеринару и должен вернуться с минуты на минуту.

– Тот, в котором появляется Кастиэль, – отвечает Сэмми.

– Четвертый? Мой тоже. Устроим марафон?

Сэм растерянно моргает.

– Сейчас?

– Конечно, – говорю я с облегченным вздохом, засовывая телефон в карман спортивных штанов. – Пицца у нас уже есть. Я принесу из холодильника пиво. То есть… колу?

– Кола подойдет, – с улыбкой кивает она.

Когда я возвращаюсь, Сэмми лежит на спине на кровати и что-то печатает на своем телефоне. Ее длинные светлые волосы разметались по подушке, как у принцессы. Член в штанах напрягается, и я мысленно делаю ему строгий выговор.

Остаток вечера пролетает незаметно. На третьей серии экран ноутбука гаснет, но я не встаю за зарядным устройством. Свет в комнате выключен. Шум, доносящийся с вечеринки на первом этаже, кажется, для нас не существует. Время тоже потеряло всякий смысл. Мы просто лежим на спине, полуобернувшись друг к другу, болтаем и смеемся в темноте.

– О чем ты мечтаешь? – спрашиваю я.

– Сделать этот мир лучше.

– Ты делаешь лучше жизнь многих людей.

Сэмми вздрагивает, когда за окном раздается очередной раскат грома, и я тянусь к ее руке, переплетая наши пальцы.

– А у тебя есть мечта? – тихо спрашивает она.

– Разрушить брак Эммы Стоун.

Сэмми смеется, и этот звук наполняет меня нелепой радостью. Не помню, когда в последний раз лежал в кровати с девчонкой, не занимаясь при этом с ней сексом. Случалось ли такое вообще когда-нибудь?

Повернувшись, я, приподнявшись на локтях, смотрю на нее сверху вниз. Наши глаза встречаются, и я слышу, как прерывается ее дыхание. В этот момент все, чего я хочу, – это уничтожить разделяющее нас расстояние, снять с нее одежду и почувствовать прикосновение ее кожи к моей. Но я этого не делаю. Не хочу торопить события. Не хочу ее отпугнуть. Мне нравится наслаждаться происходящим.

Наслаждаться ею.

– Джесси, прости меня, – почти шепотом произносит Сэм, и впервые ее голос звучит по-настоящему расстроенным. – За судна, и вообще…

– Прости за свитер и Фелишу, – искренне извиняюсь я, перерезая между нами последнюю нить напряжения. – Я немного перебрал в ту ночь и вел себя как мудак.

На мгновение между нами повисает тишина, и единственное, что я слышу, – это грохочущую музыку из-под пола.

– Значит, ты все-таки меня узнал. – Даже в темноте я вижу, как вспыхивают искорки радости в ее зеленых глазах. Она прикусывает нижнюю губу, и выражение лица становится задумчивым. – Почему ты иногда ведешь себя как мудак?

С моих губ срывается хриплый смешок.

– Потому что это весело. Я прекрасно могу себя контролировать. Просто временами предпочитаю этого не делать. Попробуй тоже как-нибудь.

– Не контролировать себя?

Я киваю.

– Не все в нашей жизни нуждается в контроле, Сэмми.

– Звучит немного безумно… – Ее голос затихает, а взгляд останавливается на моих губах. – Но я как-нибудь попробую.