Возможно, если они отойдут в другое место, то опять начнут чувствовать разделение и, естественно, их будет тянуть домой, но все-таки эта зона создана ими. В этой зоне комфорта они в основном живут, практически не покидают ее, и – надо отдать должное их методу – при этом они отлично выглядят, у них серьезная осознанность. Это влияет на них замечательно. Но получить внятные данные, как они это все создают, не удалось. Потому что, во-первых, мы никогда не прибегаем ни к каким незаконным методам получения информации. Если человек не хочет рассказывать – он не рассказывает. Мы не будем доставать ее из него каким-либо образом. Во-вторых, все, что они говорят, разнится.
В конце концов, мы поняли, что для этого нужно просто отделить себе участок земли, где никого не будет, купить его законно, чтобы он был в собственности, оформить его, оградить огромным забором. Не пускать внутрь никого из людей, жить достойной, праведной, чистой жизнью. И это место постепенно (с учетом того, что на нем будут воплощаться позитивные традиции) станет отсутствием разделения.
Часть конспекта Славика
– А почему у людей в квартирах, в домах, этого нет? – удивился Славик, оторвавшись от конспекта. – Квартиры и дома девятимирные. Почему?
Эдвирг, который больше остальных любил отвечать на бесконечные вопросы юного коллеги, задумчиво почесал лоб.
– Думаю… возможно потому, что в них много кто ходит. Это во-первых. Во-вторых, эти места не разделены от других людей. А в-третьих, образ жизни людей разный. Кто что делает в таких местах. В конечном итоге наше сознание и подсознание попадают в такую путаницу разных миров, ощущений, что мы становимся какими-то мультимировыми существами, которые вынуждены наблюдать огромное количество явлений. Поэтому в современном мире, когда разделение достигло пика, наше подсознание устало, оно забито всей этой информацией. Потому что, в отличие от сознания, оно это чувствует: где какой мир, где неорганики, где настоящие люди, где какие порталы, где карманы… и еще много чего. И вся эта информация хранится в нем и используется в повседневной жизни.
Эдвирг сделал глоток чаю и укусил за бок покрытую шоколадом зефирину. Умственная деятельность всегда вызывала в нем зверскую нехватку сахара.
– Развивать эту тему можно бесконечно, ведь даже на основании одного мира можно вывести огромное количество слов. Но суть остается одной. Когда наша группа ученых обнаружила все это, когда мы начали работать с этим, закрывать карманы реальности – жить в мире стало легче. Следовательно мы видим, что не так много людей пребывает в первом и втором мире. Что позитивно.
Но некоторые негативные течения – социальная мода зла, локальное зло – перетягивают людей в эти низшие миры. Если человек добрый, позитивный, он может не заниматься никакими мистическими вещами (это, в принципе, никому из таких людей и не нужно), то и живет в нормальном мире. Если он добрый, помогает другим, сам по себе чистый, очень хорошо живет близко к шестому миру. Ему легко, радостно, и люди, которые находятся рядом с ним, настоящие. Ведь их любовь притягивает людей, а не неоргаников. Они живут в мире чистоты, добра и наверняка делают намного больше, чем все наши практики вместе взятые. А все почему?
– Почему? – смутился Славик, не найдя ответа.
– Потому что любовь – это один из самых позитивных инструментов изменения мира, – назидательным тоном произнес Эдвирг. – Она убирает неоргаников, они эту энергию не переносят; она для них как сверхзвуковая частота. Хотя они друг другу рознь, но те, с которыми мы сталкиваемся, стараются держаться от нее подальше. Очень часто мы наблюдали за такими моментами: в парке или еще где-то ходят парочки, а вокруг них скапливаются неорганики, различные мастера, миры, открываются порталы. А иногда видим – идет просто парочка, а рядом никого нет, и порталы не открываются.