– Мороженого? – спрашивает Димка.

Я выныриваю из воспоминаний и опять удивляюсь мягкому и спокойному характеру соседа. Он не давит, не наседает, не навязывается. И это здорово, потому что у меня есть время дать нам шанс.  

– Лиз, будешь? – обращаюсь к дочери.

Она выглядывает из-за меня и согласно кивает. Молчаливая, нерадостная. Совсем на неё не похоже. Я часто слышала о том, что дети не всегда принимают избранника мамы, но не думала, что это произойдет с моей веселушкой Лизой. Кажется, нам двоим нужен серьезный разговор.

– Расскажи лучше, что у тебя нового? – прошу соседа.

– О, недавно я начал воплощать одну свою мечту в реальность. Хочу открыть платформу для инвесторов, – начинает Димка.

Вновь непроизвольно зеваю, хотя в его рассказе пролетают интересные мысли. Я же экономист, должна чувствовать себя в своей тарелке, когда слышу знакомые термины, но ничего подобного не происходит. Его рассказ приобретает новые и новые формы, разрастается в масштабах, и я делаю себе в голове пометку на будущее – никогда не спрашивать Димку о его работе.

Мы возвращаемся домой, когда уже стемнело. Я поднимаю взгляд на девятый этаж и вижу в окне застывшую фигуру мамы. Кто бы сомневался, что она не спит. Караулит, контролирует, бдит. Мы поднимаемся в лифте на девятый этаж и когда выходим, Лизка, вырвав от меня руку, убегает в квартиру к бабушке. А мы остаемся с соседом один на один.

– Дим, спасибо тебе. Всё прошло просто отлично.

– Мне показалось, что Лизе не очень понравилось, – виновато улыбается он.

– Ты тут ни при чем. Это я должна была её подготовить получше. Мы поговорим и…

В этот момент в моей голове звучит красный сигнал СОС. Димка жмурит глаза и приближает своё лицо к моему. Он… хочет меня поцеловать? Прямо сейчас? В ноздри вбивается непривычный запах табачного парфюма с горчинкой и последнее, что я думаю перед тем, как отвернуть голову в сторону – от Багримова пахнет гораздо притягательнее. Чёрт бы его побрал.  

Губы соседа слегка задевают мои, но я удачно подставляю для поцелуя щёку.

– Дим, не надо… – прошу негромко.

Смотрю куда-то в пол, а не на него. Он отодвигается и открывает глаза.

– Прости.

– Я пойду домой. Меня Лизка ждёт. Волнуется, наверное.

– Да, конечно. Спокойной ночи, Ян. И до встречи.

Я закрываю за собой дверь и смотрю на отображение в зеркале. У счастливой женщины должны сиять глаза, а у меня ничего. Пусто внутри, будто умерло. Возможно, в тот момент, когда Тимур попросил меня уехать из номера и предложил денег, моё сердце навсегда утратило веру в мужчин? К счастью, для родных и близких оно живое, чувствует, бьётся, любит. Дочку любит. Лизу мою. И маму. По-своему, но любит.

Я по обычаю укладываю дочку спать. У нас одна на двоих комната, но я надеюсь, что в скором времени мы переедем в собственную квартиру и, если не получится купить двушку, однушку мы поделим на зоны. Хочу, чтобы у Лизки было личное пространство, парта и игровое место.

– Мам, можно я больше не пойду гулять с Димой? – спрашивает дочка.

– Он не понравился тебе?

– Нет, – кривит носик. – Если хочешь можешь с ним сама гулять, а меня лучше оставь с бабушкой.

– Конечно, я не стану тебя заставлять, – целую её. – Думаю, что в ближайшее время мама тоже никуда не пойдет.

После долгой пешей прогулки Лиза быстро засыпает. Я принимаю душ, включаю ночник, забираюсь под одеяло и открываю книгу. Текст проходит будто мимо меня, потому что я ощущаю болезненные тренировочные схватки. Они начались у меня примерно две недели назад, поэтому я не сильно волнуюсь на этот счёт – начнутся и перестанут.

Мне приходится вернуться в душ, потому что боли не утихают даже через час. Не помогает и таблетка но-шпы. Я понимаю, что мой контракт подходит к финалу и близится расставание с малышом. С грустью пакую свои личные вещи в сумку, заплетаю волосы в хвост. Одежды для малыша у меня нет – их, конечно же, для ребёнка готовят будущие родители, а не я.