– Добрый день, – киваю в знак приветствия.

Он открывает дверцу заднего сиденья и достает оттуда лекарства.

– Варвара Степановна сказала, чтобы таблетки вы начали пить прямо сегодня. Вот препараты, а вот инструкция по применению, которую выписала доктор.

В тот момент, когда я забираю у него листик, наши пальцы соприкасаются, и меня будто ударяет лёгким разрядом тока. Тут же одергиваю руку и киваю в знак того, что мне всё предельно ясно.  

– Обязательно начну прием уже сегодня, – обещаю ему.

Тимур должен знать, что я выполняю все предписания врачей и забочусь о ребёнке. Мне тоже хочется, чтобы с малышом было всё хорошо. Я так и стою у калитки, а Тимур возвышается надо мной, закрывая слепящее солнце и, кажется, не спешит уезжать.

– Вы одна тут отдыхаете? – спрашивает.

– Нет, с мамой и дочерью.

– Здесь здорово. Самое то для отдыха с ребёнком, – произносит задумчиво Тимур.

– Я... я пирог испекла. Хотите, угощу? – выпаливаю неожиданно для самой себя.

Прикусываю язык, но уже поздно. 

– Да, хочу, – отвечает Багримов и открывает калитку, будто ждал приглашения этого с того момента, как только приехал.

12. Глава 11.

***

– Вам чай или… чай? – спрашиваю, заглядывая в навесной шкафчик.

Кухня маленькая, тесная, а Багримов большой и мощный, он заполняет собой всё свободное пространство. Не знаю, какой чёрт дернул меня за язык и зачем я пригласила сюда Тимура, но сейчас уровень моей нервозности зашкаливает: руки дрожат от волнения, а голос получается наигранно-веселым. Дурацким, одним словом. 

А он смотрит. Я чувствую, как он на меня смотрит. Каждой клеточкой своего тела, которая остро реагирует на его присутствие в этом доме.

– Давай на ты, Яна, – предлагает Тимур.

– Давай, – поворачиваюсь к нему лицом и согласно киваю.

Помню, как впервые увидела Багримова семь лет назад в ночном клубе. Он сразу же привлёк моё внимание. Красивый и уверенный в себе. Это не могло не подкупать, тем более меня – я до него и серьезных-то отношений никогда не имела. А ещё я помню, что буквально утонула в его чёрных глазах, глубоких и притягательных. Чем дольше смотрела, тем глубже тонула.

Я уже проходила это тогда и ни за что не хочу этого сейчас. 

Лучше такого, как Димка. Когда не сжимается сердце, когда спокойно внутри, когда тебя не выворачивает наизнанку. Это же просто как дважды два. Я обязательно попробую, когда вернусь в Москву. Не хочу больше тонуть.  

– Выбор у меня невелик, поэтому я буду чай, – усмехается Багримов.

Уголки его рта слегка ползут вверх. Ему идёт улыбка не меньше, чем когда он злится и хмурится. 

– Хорошо. Кажется, где-то здесь был зелёный с ананасом, – вновь отворачиваюсь от него и начинаю искать. – Это не наша дача. Маминой родной сестры.

Я будто оправдываюсь перед ним за то, что не знаю, где и что лежит.  

Тимур ничего не отвечает. Продолжает смотреть за тем, как я безуспешно тянусь к верхней полке и не могу достать оттуда упаковку чая. Раньше я делала это, встав на табуретку, но сейчас на ней сидит Багримов, и это несколько усложняет задачу.

– Помочь? – спрашивает Тимур.

Не успеваю я ничего ответить или хотя бы кивнуть в знак согласия, как он поднимается с места и оказывается возле меня. Если бы он не сделал это так быстро, я могла хотя бы отойти в сторону, позволив ему мне помочь. Но теперь он близко. Достаточно близко, потому что кухня тесная, а он – большой... Господи, это сумасшествие какое-то. Запах его древесного парфюма проникает мне в ноздри, а горячее дыхание Багримова приходится в область затылка. Между нами остается максимум сантиметр свободного пространства, за время моего знакомства в «новой» для нас жизни мы ещё не были друг к другу так близко.