Утро и Макс были будто в параллельной вселенной. Или в прошлом. В каком-то, не её даже, чужом. Словно кино про себя посмотрела. Со стороны.

Помучавшись ещё часа полтора, Яра вырубилась, а проснулась вся в слезах. Даже не помня, о чём конкретно плакала. Тошно было на душе, а всё из-за Макса. Так незаметно один парень в её голове был вытеснен другим. И обе истории печальными выходили. Каждая по-своему.

А ещё Ярославу преследовало ощущение, что что-то случилось. Не мог Макс просто так не приехать. И запоздалый импульс, что улетать не стоило. Но сделанного не воротишь. Произошло то, что произошло.

Четыре часа спустя Ярослава уехала от родителей. Оставила у них чемодан, а до дома решила прогуляться пешком. Тут недалеко было. Она вошла в свой двор-колодец и краем глаза зацепила знакомую машину. Но лишь опустила голову и прибавила шаг, стремясь как можно быстрее обогнуть её.

Она практически всем позвоночником ощутила, как громко хлопнула дверь автомобиля. Звук обежал двор, отскакивая от каменных стен.

- Яр… Ярусик, стой! – Юля выскочила из машины и понеслась следом, вопя, будто ненормальная. – Я тебя всё утро жду! И вчера заезжала! Систер… ну, постой же!

Цоканье её каблуков напоминало удары молотка, вколачивающего гвоздь в остатки душевного равновесия Ярославы.

Небось, уже все соседи из окон повысовывались, недоумевая, кто мог встряхнуть их сонное царство.

Ярославу аж передёрнуло от ласкового «Ярусик» и «Систер». Откуда только у Юли смелость взялась явиться к её дому? Или это наглость?

- Мне некогда, - бросила Ярослава через плечо и решительным маршем направилась к парадной.

Дверь располагалась с угла здания. На старую проржавевшую крышу с верхних этажей капала скопившаяся за ночь вода.

Юля однако догнала Яру и схватила за предплечье.

- Солнце, ну стой!

- Как ты смеешь?! – она молниеносно развернулась и дёрнула рукой, чтобы освободиться от цепких пальцев. – Хватит меня преследовать! Тебе нужно моё прощение? Я уже сказала, его не будет.

- Но Яра…

- Я не могу тебя простить. Это предательство. Такое не прощают.

- Хотя бы не ненавидь меня.

- Я не ненавижу. Мне всё равно. Но мы не подруги больше. И если б я могла это исправить, то и не родня.

И это было правдой. Возможно, ещё несколько дней назад Ярослава исходила от боли и обиды, но после встречи с Максом многое изменилось. Её отпустило. Потому что Ярослава осознала, что бывший – эта не та потеря, о которой стоило скорбеть. А ненавидеть Юлю не было сил. Не стоили они оба той энергии, которая уходила у Ярославы на боль.

- Я хотела поговорить с тобой, спокойно поговорить. Я понимаю, почему ты меня выгнала…

Ярослава всё же развернулась и сердито склонила голову к плечу.

- Хватит вопить на весь двор. Я не хочу, чтобы соседи стали свидетелями моей драмы. Иди и живи с ним. Будьте счастливы. Я зла не держу, ненависти не испытываю, но и общаться с тобой больше не могу. Надеюсь, тебя отпустило немного. Строй своё счастье, Джульетта, но не счёт моего благородства. Пожалуйста, перестань преследовать. И что подразумеваешь под словом «простить»? Если подставить вторую щёку и общаться как прежде, то нет. Если простить по-твоему – это отпустить, то я уже это сделала.

- Но как же так… а если семейная встреча какая… мы что ж.. волком друг на друга будем смотреть. А Славик…

- Даже имени его не произноси. Слышать ничего не желаю!

Темноволосая рослая брюнетка – полная её противоположность, стояла и заламывала руки напротив Ярославы.

Юля – первая, к кому она кинулась за сочувствием и помощью. Да её даже звать не потребовалось. Сразу нарисовалась, как по щелчку пальцев. Теперь Яре было понятно, почему. А как она её успокаивала, обнимала, обещала, что всё будет хорошо. Ух… сейчас тошно вспоминать. Когда же Яра осторожно заметила, что не может больше сидеть в четырёх стенах и страдать и думает куда-нибудь съездить, Юля тут же организовала им авиабилеты, забронировала гостиницу и даже помогла сложить чемодан.