С 1954 г. мама возглавляла кафедру госпитальной хирургии. В 1955 году защитила докторскую диссертацию на тему «Болезни оперированного желудка». Все сотрудники кафедры, руководство медуниверситета, хирурги Сибири, да и всей страны считают Зинаиду Тихоновну одним из пионеров реконструктивной хирургии пищевода. Под её руководством разработаны методы оперативного лечения при язвенной болезни и раке желудка, пищевода, хирургического лечения панкреатита, дивертикулов двенадцатиперстной кишки, рубцовых сужений пищевода, усовершенствована методика проф. К.П. Сапожкова при «трудных язвах» двенадцатиперстной кишки. Она была делегатом 28 съезда хирургов СССР. Избиралась депутатом Иркутского городского Совета депутатов трудящихся. Зинаида Тихоновна занесена в «Книгу Почёта» Исполкома облсовета депутатов трудящихся 1963 г.

Мама подготовила замечательных хирургов-врачей и преподавателей (Б.И. Чуланов, В.К. Кочубей, В.В. Яо, В.В. Манн, Э.М. Лифшиц, А.В. Васюхина, З.В. Андриевская, В.Н. Ванеева, Г.Ф. Жигаев и другие). Маму высоко ценили ее коллеги Иркутского государственного медицинского университета и хирурги других регионов России.

В 2015 году состоялось заседание ученого совета Иркутского государственного медицинского университета, посвященного 100-лет со дня рождения профессора Сенчилло-Явербаум Зинаиды Тихоновны. Этой дате была посвящена большая статья в Иркутской областной медицинской газете «Медик» (8, октябрь, 2015).

Вспоминаю об одном случае. Примерно так в году 1966 я был на курсах повышения квалификации по биохимии во втором московском мединституте. В фойе института была устроена выставка фотографий профессоров различных вузов России, и я на этом стенде увидел фото мамы. Фотография была очень удачная, лицо у мамы было красивое, она улыбалась. Под фотографией была подпись-«доктор медицинских наук, профессор Зинаида Тихоновна Сенчилло-Явербаум» и далее место работы и должность. Ко мне подошел какой-то молодой мужчина и тоже стал рассматривать стенд. Я повернулся к нему сказал: «Это фото профессора Сенчилло». Он поправил меня: «Не Сенчилло, а Сенчилло-Явербаум». Я подумал, что, видимо он хорошо знал такого хирурга.

Кратко о еврейской родословной отца. Почему-то в детстве, юности я не расспрашивал его о семейной истории. Как-то было не принято, такие были времена… Историю семьи «вглубь» раскопали уже мои невестка и внучки, как это не удивительно. С середины 1700-х годов Явербаумы жили в Польше (в те времена части Российской Империи). Где-то в этот период и начали евреям, оказавшимся на этих территориях давать фамилии. Фамилия Явербаум, очевидно, и появилась в конце 1700-х. Дедушка отца Моисей-Лейб (Мойше-Лейб) Явербаум был учителем в г. Луков Седлецкой губернии, имел 6 детей, один из них – Янкель-Аарон (Яков), мой дедушка, родился в 1869 году.

Надо сделать небольшое отступление здесь о положение евреев в России в 19 веке и начале 20-го. Отношение к евреям у государства было неоднозначным. Вводились разные правовые ограничения, как, например, известная «черта оседлости», за которую нельзя выезжать. Ограничения ухудшали жизнь, и часто приводили семьи евреев к отчаянному положению. Одно время евреям было разрешено свободное переселение в Сибирь (нужен был приток народу для освоения территории), и многие евреи добровольно ехали в эти суровые края за лучшей долей. Законы же менялись «туда-сюда» относительно евреев, и переселение в Сибирь им снова запретили в конце 19-века. Но, видимо, для многих в отчаянном положении переезд в Сибирь из «черты оседлости» был привлекателен, так как вселял надежду на улучшение жизни. И евреи искали разные пути, как в Сибирь попасть, вплоть до того, что некоторые даже специально совершали незначительные преступления или прибегали к самооговору – признавались в совершении преступлений, за которые полагалась высылка в Сибирь (мелкие кражи, ложь под присягой и т. п.). В таком положении оказались и мои предки.