– Что ж вы, Григорий Петрович, монетки-то свои товарищу майору при исполнении суёте? Совсем страх потеряли? – с укоризной в голосе поинтересовалась молчавшая до того Ксения.

– У-у-у, ведьма рыжая! – Старый хрыч погрозил клюкой и со всей силы впечатал палкой мне по ботинку.

Я взвыл, схватился за носок и запрыгал на одной ноге, рассыпая монеты по полу.

Дверь захлопнулась.

За нею послышались удаляющиеся шаги и сердитое бормотание.

– Очень больно? – участливо полюбопытствовала девушка и провела рукой по поджатой коленке.

Боль куда-то мгновенно испарилась, будто не было.

– Нет, – признался я.

– Вот и хорошо, – порадовалась Ксения, проводя пальчиками по моему предплечью.

И мне захорошело так, что даже мелькнула мысль, не хватанул ли я где того самого приворотного зелья? С клубничкой.

Хотя я у Феофановны ничего не пил.

– Деньги собрать с пола нужно, – неуверенно предложил я. – Отдать.

– А-а! Ерунда! Они сейчас сами рассеются, – отмахнулась Ксения, очаровательно улыбаясь.

Я улыбнулся ей в ответ.

А потом скользнул взглядом по полу.

…Монет на полу не было. Только кучки пыли.

Я встряхнул головой, пытаясь избавиться от морока.

Но монет не было.

Задним числом до меня дошли слова Ксении про «рассеются».

А потом память внезапно выдала, откуда мне знакомо это слово: «лепрекон».

Да ну на фиг!

Тут реально лучше не только ничего не пить, но даже не дышать!

На этой оптимистичной мысли я шагнул к последней непосещённой квартире на площадке – сороковой.

Это была та самая дверь, рядом с которой красовались эпичные граффити. Однако с возрастом «малолетки», судя по рассказам Ксении о ночной оргии, я слегка промахнулся.

Звонок засвиристел «Шуткой» Моцарта.

Но мне снова никто не ответил.

– Бесполезно, – уведомила Ксения. – Она не проснётся.

– А если постучать?

– Да хоть перфоратором над ухом сверлите! Спит мертвецким сном. Вечером приходите. Только настоятельно рекомендую группу поддержки.

В словах «группа поддержки» мерещилось «группа захвата». Это, видимо, от избытка эмоций после общения с господином Лепреконом.

– А кто она и чем занимается? Ну, помимо оргий, – быстро добавил я, чтобы не услышать на свой вопрос резонный ответ «сексом».

– Она блогерша. Ведёт канал «Вкус ночного города».

Я ещё с минуту подержал палец на кнопке, но решил, что это бессмысленно.

– А о чём? – полюбопытствовал я и пошёл вниз по лестнице. У жителей второго – первого жилого – этажа больше шансов увидеть что-то подозрительное, чем у тех, кто живёт выше фигуранта.

– О вкусе. Она, как бы это сказать… дегустатор. Дегустирует ночные клубы, питейные заведения, парки, концерты, вписки… и прочие тусовки. А потом делится впечатлениями. Вчера Аннет подцепила на дегустацию какую-то новую рок-группу. Те прямо очень старались произвести впечатление.

– Произвели?

– Не знаю, как там с впечатлением, но шуму произвели изрядно.

– А почему вы наряд полиции не вызвали? – по старой памяти поинтересовался я.

– Господь с вами, Степан Борисович! Мне и рокеров хватило. Если бы она ещё и наряд полиции решила продегустировать… Так сказать, рок-коп-коктейль…

Я хотел сказать, что Ксения слишком сгущает краски. Прямо какая-то секс-террористка районного масштаба выходит эта Аннет.

А потом передумал.

Вспомнил слова Олишевского: «Я женат. У меня двое детей», и передумал.

Я подошёл к тридцать третьей квартире, занёс палец над кнопкой звонка… и не позвонил.

– А сюда имеет смысл звонить? – спросил я у Ксении.

Она, конечно, вела себя странно и говорила ещё более странные вещи, но они каким-то невероятным образом совпадали с реальностью.

– Звоните, – уверенно ответила моя добровольная помощница. – Но не знаю, откроют или нет.