Мало интереса, мало внимания и, как следствие, мало сил, чтобы это внимание поддерживать, а интерес пробуждать. Замкнутый круг, выхода из которого Дана пока не нашла.

Тем временем один из подростков поднял руку:

– Мужчина в море живой?

– Да, живой.

– На берегу ночь? – спросил его приятель.

– Это не имеет значения.

– Женщина сама отрезала этот палец? – а вот и пожилая пара подключилась.

– Нет, не сама.

– Палец ещё можно пришить обратно? – вновь первый подросток.

– Это не имеет значения.

– Мужчина в море плывёт к берегу? – спросил молодой человек в очках.

– Да, плывёт.

Вопросы на секунду прекратились. Пауза для размышления, которая вдруг наступала для всех и сразу, была привычна, но сейчас пауза требовалась и самой Дане. Лёгкое покалывание в сердце, начавшееся минуту назад, всё нарастало и не давало сосредоточиться. Приступ слабости, наступивший следом, оказался ещё заметней – вдруг закружилась голова и захотелось присесть.

– Мужчина в море, он счастлив, что остался без пальца? – спросил молодой человек в очках.

– Да…

Дана хотела выделить этот важный факт интонацией, но получился хрип. Ком в горле, язык ворочается еле-еле. Да что с ней такое, в конце концов?!

– Да, он счастлив. Это правильный вопрос, – тем не менее удалось продолжить фразу.

Вновь пауза. Дана незаметно сделала пару шагов назад и опёрлась рукой на стул. Стало чуть легче, и в груди колоть перестало. Однако ком в горле никуда не исчез, и приходилось до рези напрягать глаза, чтобы разглядеть собравшихся.

Подростки вновь склонились к телефонам. Пожилая пара сидела со скучающим видом. Женщина взялась за вышивку. Молодой человек протирал очки.

Внимание ушло, а интерес пропал.

Когда молодой человек убрал футляр с очками в портфель и поднялся, Дана поняла, что сейчас и остальные последуют за ним.

– Подождите, – сказала она, чувствуя лёгкое помутнение. – Вы же ещё не нашли ответ.

Они не обратили на неё внимания, словно не заметив. Люди стояли и смотрели друг на друга с лёгким удивлением, будто не помня, по какой причине собрались здесь вместе.

– Я дам вам подсказку, – Дана уже почти шептала. – Этот мужчина, который в море, он ведь не один.

Ей показалось на секунду, что молодой человек в очках приостановился. Слегка наклонил голову, словно прислушиваясь, а затем кивнул самому себе и двинулся дальше. Остальные не сделали и этого.

Через минуту Дана осталась одна в пустой комнате. Она по-прежнему чувствовала себя плохо, но приступ боли утих. Может, она просто привыкла? Хотя бы хватило сил, чтобы встать и подойти к окну.

Улица выглядела пустынно. Публика разошлась, не дожидаясь конца представления, в котором они и были основными участниками.

– Что произошло? – тихо спросила себя Дана.

Собственное смутное отражение в оконном стекле ответа не дало, а больше спросить было не у кого.

Сон не принёс облегчения. После двух-трёх часов, проведённых в дрёме, наполненной кошмарами, Дана чувствовала себя ещё более разбитой. С трудом встав с постели, она добралась до ванной и плеснула в лицо холодной водой. Помогло так себе.

Она прошла в комнату, заставленную стульями и креслами. Бывали времена, когда помещение забивалось людьми, а некоторые посетители просто стояли. Сейчас, хотя до следующего сеанса оставалось десять минут, на улице не видно никого, кто бы дожидался начала.

«Никто ведь не придёт, – подумала Дана. – Я это чувствую. Не знаю почему, но чувствую».

Накинув пальто, она подхватила сумочку и вышла на улицу. Искать аудиторию самостоятельно – это ей не в новинку. Конечно, много лет прошло с тех самых пор, когда Дана делала это в последний раз, но ничего страшного. Заодно прогуляется и, быть может, поймёт, что же случилось сегодняшним утром.