– Сколько времени прошло с её исчезновения? – спросил криминалист.

– Она пропала в начале мая. То есть больше семи месяцев, – ответил Хёрдюр.

– Ну, учитывая обстоятельства, мне кажется, что тело довольно неплохо сохранилось, – заметил мужчина. – Особенно те его части, что были под одеждой, – а значит, практически все, кроме головы и кистей рук. На черепе ещё кое-где сохранились участки мягкой ткани – например, на затылке и на шее. Мы их осмотрели и почти уверены, что в черепе имеется трещина, так что без патологоанатома не обойтись. Будет вскрытие, я полагаю?

– Безусловно, – кивнул Хёрдюр. – Возможно ли, что трещина в черепе образовалась в результате падения?

Криминалист поморщился:

– Вряд ли. Вы же видели, какой в пещере угол наклона. К тому месту, где лежит тело, нужно чуть ли не подползать. Мне представляется, что рана – результат иного воздействия.

Хёрдюр призадумался, а потом изрёк:

– Ну да. Придётся вызывать патологоанатома.

От Эльмы не укрылось разочарование Сайвара. Вызов патологоанатома из Рейкьявика означал два дополнительных часа ожидания на этом холоде.

Мгла подкралась с запада и с поразительной быстротой заволокла небо до самого горизонта, где садилось солнце. Они наблюдали за работой криминалистов практически целый день. К тому времени как прибыл патологоанатом, сгустились сумерки. По факту ему потребовалось не более часа, чтобы оценить ситуацию и сделать забор образцов ткани, после чего тело отправили в Рейкьявик, где на следующий день должно было быть проведено вскрытие.

И патологоанатом, и криминалисты придерживались того мнения, что повреждения на черепе Марианны не являются результатом падения. Помимо прочего, на передней стороне её майки имелось большое, тёмное пятно – возможно, это была кровь. Труп разложился настолько, что полной уверенности быть не могло, но многое указывало на смерть при подозрительных обстоятельствах. В любом случае им показалось странным, что останки Марианны не были помещены в полиэтиленовый мешок или хотя бы накрыты какой-нибудь простынёй. На худой конец, почему его не спрятали за грудой камней? Тот, кто бросил труп в пещере, явно не сомневался, что там его никто не найдёт.

На исходе дня, который показался им вечностью, Хёрдюр, Эльма и Сайвар отправились в полицейский участок Акранеса, чтобы обсудить дальнейшие шаги. Эльма сидела в совещательной комнате, потягивая четвёртый стакан кофе и выуживая остатки печенья из упаковки, которая на момент их приезда в участок лежала на столе целёхонькой. Сидевший напротив Сайвар, отчаянно зевая, отодвинул от себя лэптоп. Щёки у него слегка порозовели, хотя за весь день он не притрагивался ни к чему питательному, кроме газировки. Бросив взгляд на наручные часы, он посмотрел на Эльму. Почувствовав, что Сайвар на неё смотрит, она оторвала глаза от столешницы.

– Что? – В жёлтом свете потолочного плафона её тоже стало клонить в сон, и она подавила зевок, прикрывая рот рукой.

– Нам не стóит поговорить с дочерью Марианны?

– Я возьму это на себя, – ответила Эльма.

Девочку звали Хекла. Когда её мать исчезла, её взяли в свой дом супруги Сайюнн и Фаннар. Они же занимались воспитанием девочки, когда та была помладше, а в дальнейшем принимали её у себя по субботам и воскресеньям дважды в месяц. Эльме не было доподлинно известно, в связи с чем девочка оказалась на их попечении, однако она была в курсе того, что условия, в которых Марианна растила дочь, оставляли желать лучшего. Сайюнн и Фаннар оказывали всю необходимую помощь во время наиболее активных поисков Марианны весной и выразили готовность к тому, чтобы Хекла проживала у них на постоянной основе.