И это мне башню сорвало.

Одно слово. Несколько представлений. И всё.

Даже когда просила остановиться, продолжить в другой раз – не мог. Хотя был уверен – следующий раз будет. И пока она сжимала меня своими тонкими пальцами и глотала от боли слёзы, я излился в неё.

На тот момент знал, что больше не отпущу её. Максимум – на короткий срок.

Но с утра меня ждал подарок – звонок от Аяза. С сюрпризом. И всеми последствиями.

После пришлось сослать его в Россию, к своей бабушке. И как-то направить к Еве, чтобы помогал ей. С ребёнком. Получилось сделать это с трудом через секретаря, но Аяз… Вместо того, чтобы приглядывать за моей девочкой, пошёл по бабам.

И тогда Ева словно выпала из этого мира. Не знал, что с ней, где она. Мои телефонные звонки прослушивались, чтобы я не наломал дров, и я абсолютно не знал, как ей помочь.

Два месяца назад, вернувшись обратно в Дубай – первым делом связался с сыном. Тот сказал, что хочет познакомить меня с девушкой. А мне было настолько насрать… Я просто хотел к Еве.

А потом узнал… Что девчонка, в которую влюбился мой сын – моя девочка. Моя. Не его.

Впал в бешенство. Крушил всё в доме. Так сильно, что до сих пор на ногах порезы свежие остались. Ходил по битой посуде, пытаясь привести себя в чувства.

Но потом понял – разве не этого я хотел? Чтобы он присматривал за ней.

Прилетел, познакомился…

А она меня ненавидит.

Оправданно.

И я сделаю всё, чтобы она поменяла своё мнение.

– Тогда останови машину и дай мне выйти, – звучит её тихий голосок сквозь шум кондиционера.

– Не подумаю, – всматриваюсь в светофор. Чтобы на неё не смотреть.

– Я пойду в полицию, – пытается напугать.

– Иди. Я всего лишь везу тебя к своему знакомому врачу, – я ведь это уже говорил. – Раз я стал причиной твоей проблемы – я хочу её исправить.

Разворачиваюсь к ней, прожигаю глазами, которыми буквально раздеваю её.

У меня три года секса не было. Хочу её до одурения.

Только кулак и мысли о ней помогали не свихнуться.

– Не беси меня, Ев, – предупреждаю. – Пока я закрываю глаза на все твои выпады. Но поверь. Моё терпение в любой момент может подойти к концу.

***

Держу Еву за руку и захожу вместе с ней в клинику. Веду до кабинета. А Добровольская сопротивляется. Не нравится, что держу её за предплечье. А по-другому не могу. Отказывается идти.

Только плетётся за спиной.

– Амир, перестань, – внезапно жалостливый голос прорезается сквозь корку тонкого льда. Пытается быть сильной передо мной, но сейчас её стена разбивается вдребезги. – Это всё бессмысленно. Ты думаешь, я мало ходила по врачам? Да я тут обитала как минимум полгода… И что в итоге?

– Ты не была у моего врача, – чеканю и тяну её за собой. Вырваться пытается.

– И что это изменит?

Я разворачиваюсь, дёргаю свою девочку к себе и прижимаю, впечатывая в своё тело.

Смотрю вниз, заглядываю в эти карие глаза, и органы все выворачивает.

Взгляд выбивает воздух.

Испугана, искалечена. На оленёнка похожа. Прямо как Бэмби.

Ей подходит.

– Это займёт не больше часа. Пойдём.

– Не хочу! – вырывается. – Как ты не понимаешь? Смысла нет! Мне эти больницы, клиники вот тут вот! – Ева истерично прикладывает пальцы к горлу.

– Перестань кричать, – успокаиваю. Мне всё равно на прохожих. Но дрожащий голос немного раздражает и выбивает из колеи. – Иначе мы заскочим ещё и к психиатру.

Ожидаю колкой фразы, но не жалобного стона:

– Амир, пожалуйста! Не хочу я снова туда. Слышать этот диагноз и прокручивать в голове свою утерянную жизнь. Поэтому, прошу, давай уйдём отсюда? Что тебе за это надо? Чтобы я приняла подарок? Сходила с тобой на ужин? Давай, только…

Я почти ведусь. Как пацан, мальчишка, так уверенно выпаливающий чёткое «да».