Я слегка скосила рот вправо, сказав:

– С помощью магического артефакта. Им можно пользоваться, пока в нём есть магия.

– Я знаю, что это такое. Надо было предупредить об этом, – снова выражение его лица приобрело мрачный вид.

– Я не хотел создавать проблемы…

– Но ты их упорно создаёшь.

– Ну, да… я та ещё заноза…

На секунду на его полных губах проскользнуло что-то наподобие улыбки, и я одеревенела, уставившись прямо на рот провожатого. А руки сами по себе сжали его плечи. С виду он кажется хиленьким, но на деле оказалось совсем не так. В его могучих руках я чувствовала себя хрупкой, фарфоровой статуей. Под большой кофтой не видно его крепкого телосложения. Наверное, поэтому торговец легко принял меня за него. Тем более, мы с ним почти одного роста. Вся академическая форма идёт под одну копирку: чёрная кофта, а слева эмблема клана и свободные штаны.

Я с трудом отвела от него свой зачарованный взгляд и устремила его вдаль.

– Значит, ты стихийный маг?

– Да.

– И это всё?

– Ну, да. Разочарована? – потеснее он прижал меня к себе.

От близкого контакта мне стало неловко. Я вся горела от смущения. Скоро точно воспламенюсь!

Всё, что я хотела в этот момент – скрыться в тень, чтобы никто не видел моего внутреннего пыла.

Какой стыд!

– Нет… А можно не так сильно меня… обнимать… Мне неудобно…

– Ну, уж прости, что пытаюсь спасти тебе жизнь. Между прочим, ты не такая лёгкая, чтобы тебя держать на расстоянии вытянутой руки.

Я прикусила нижнюю губу от досады, поняв, что стала для него обузой. Со мной одни беды. Раньше они касались только меня. А знакомы мы с ним всего ничего и это пугает. Такими темпами, что с нами дальше будет?

Мы прилетели в маленькую деревню.

Взгляд мой скользнул по белоснежной дороге, утопающей в заснеженном покрывале.

Зимний ветер ласкал мои щёки, делая их румяными. Под ногами хрустел снег, и я не удержалась, потрогала его. Моя ладонь нежно коснулась холодной белизны, и по телу пробежало волшебное ощущение. Снег был ледяным, лёгким и быстро таял в руках.

Мы зашли в таверну под названием «Уютный уголок». Народу была тьма. В нос сразу ударил вкусный запах свежеиспечённого хлеба и глинтвейна. Стены украшали охотничьи трофеи: оленьи рога, голова лося и чучело птиц. Стеклянные окна, покрытые тонким льдом, едва пропускали свет, создавая приятное рассеянное освещение внутри помещения. Столы и стулья были из тёмно-красного дерева. Мы сели возле горящего камина.

Подавальщица грациозно расхаживала по таверне, держа в одной руке по три кружки пива, а в другой – поднос с едой.

Вскоре она подошла к нам.

Женщина подала нам меню, и неожиданно издала дикий восторг:

– Сыно-ок! Я даже тебя сразу не узнала. Как же я по тебе скучала, – начала она его тискать, как маленького ребёнка.

– Ма-ам, хватит! Люди же смотрят, – отмахивался он от неё, как только мог.

Внезапно её настроение резко изменилось, и она стукнула его по плечу, заорав:

– Дожили! Родного сына перестала узнавать! Где это видано, чтобы родной сын раз в полгода появлялся дома!

Эдриан нахмурился.

– Мам, я пришёл с гостьей. Прошу, перестань.

– С гостьей? – зыркнула она на меня.

Я сняла капюшон и тихо поздоровалась:

– Здравствуйте, меня зовут Луанна…

Её большие зелёные глаза стали ещё шире, рот приоткрылся, тонкие брови приподнялись, образуя глубокие морщины на лбу.

– Девушка, – выдохнула она это слово, будто я какой-то редкий экспонат. – А меня зовут Марья, – начала она поправлять фартук и платок на голове, из-под которого торчали русые волосы. – Ой, радость-то какая! – внезапно обняла она меня, а когда выпрямилась, снова ударила сына по плечу. – Негодник, почему не предупредил, что придёшь не один? – А потом снова на меня посмотрела с обожанием, – а со своей девушкой. Дорогой?! – крикнула она в сторону кухни.