На потолке, всё так же висел, верх ногами стул. На тумбочке была незажжённая лампа. Немного подержав свой взгляд на ней, я вышел из комнаты. Дверь противно скрипнула.

Что?! Я только вышел и сразу упал. Больно… Я никак не ожидал, что дверь окажется на потолке студии.

– О, ты наконец проснулся!

Подняв голову, я увидел, что дверь была над картиной, но она стремительно исчезла во тьме, спустя несколько мгновений вернулось на то положение, как и было раньше. Меня уже ничего не удивляло. Эта проклятая картина точно обладала сверх силами! Кстати, насчёт картины, композиция изменилась. Теперь девушка сидела за столом, а на нем были фрукты. Яблоки, бананы, ананас и дыня.

– Мне было интересно, сколько ты будешь спать. – немного подождав, девушка продолжила, – отверженным картинам свойственно забывать своих творцов. Ты ведь не хочешь, что бы я тебя забыла?

Как-то жутко это звучит. Учитывая сны, которые я видел этим утром или ночью, значение забыть имеет более жуткий смысл, чем вообще может разум людей представить. Вроде, кто-то говорил, что человек умирает по-настоящему тогда, когда про него забывают. Что ж, в данном случае это могло быть не только переносное значение, не только красивое выражение. Я подошёл к картине поближе, рассматривая её новую композицию.

– Знаешь, в последние дни, я не ела ничего, кроме фруктов. Скучно есть что-то одного вкуса и цвета. – уведомила меня о своей прихоти, девочка.

Что ж, хорошо, я что-то поищу для тебя. Я снова огляделся по сторонам. В этот раз, справа была дверь, за ней виднелось… дерево? И тут я опять удивился: дерево растёт посреди студии. Боже, чего я тут удивляюсь, со мной картина говорит и двери сами собой перемещаются по комнате то с одной стороны, то с другой стороны появляются, то на потолке оказываются. Рассматривай окружение студии, я увидел несколько дверей, одна из которых меня привлекла больше всего.

Устало вздохнув, я подошёл к двери и зашёл в комнату. Эта дверь так же со скрипом открылась и закрылась.

Так, это была кухня. Стены, как и в прошлой комнате, были частично из тьмы. Ну и бардак тут, на полу валялись два ящика из тумбочки. В одной была чашка. Хм, она просила поесть, а не пить. Скинул в тали, я увидел, что везде разбросаны какие-то бумаги. Был составлен не то из дерева, не то из камня, на материал был явно неприятен на ощупь моих босых ног. К слову, кухня была старого образца, словно я попал в 18—19 век. Я видел подобные кухни в исторических фильмах.

Хоть бардак, первое что бросилось мне в глаза, с другой стороны стола, было дерево. Ещё одно. Даже не удивлен. В этом месте можно было что угодно найти, и произойти то что угодно могло. На дереве была тарелка. Самое удивительное, что эта тарелка спокойно держалась на краю ветки. А само дерево было с сочными зелёными листьями и без признаков того, что оно страдало от недостатка освещения, хотя везде в комнате царил полумрак.

На столе, был кекс, такой же серый и лишённый цвета, как и все остальное тут.

Почему вы спросите я хожу и ищу что-то? Не знаю как и почему, но нарисовать я могу лишь то, что видел в этом месте. Это ещё одно из странностей этого места. Будь у себя в студии, я мог придумать что угодно и нарисовать. А тут я мог нарисовать, но из того, что было здесь, использовать только те краски, которые мне предлагают, даже смешивать я их не способен. Видимо, это ограничение этого места, чтобы я не мог использовать свою фантазию против картины.

Я вышел из кухни, дверь всё так же противно скрипела. Своим боковым зрением, я увидел, что правее двери, было ещё одно темное дерево. В стороне от него было три ангела, стоявшие друг на друге. Один играл на маленькой, музыкальной трубе, на его крыле стоял ангел держащий лук, а третий, касаясь его крыла своей ногой, будто бы лёжа, указывал на небо. К слову, тут и облака были, а за ангелами, смутно было видно виноградные лозы.