Конечно, в тянущих нотках чужой речи прозвучали соблазнительные для каждой женщины слова и фразы, такие, как: "Канары, Голливуд, фирменные бутики в Париже".

И Брауни потихоньку стала завидовать, отчего ей захотелось их убить. Но завидовала она не столько тому, что у парочки есть деньги, которые они явно откладывали всю свою жизнь, чтобы покутить ближе к старости, а тому, что у них есть самое главное – семья!

Семья и деньги – всё, что ей нужно.

А ещё она хотела, чтобы избранник был привлекательным, желательно соблазнительно красивым. И состоятельным, естественно! Ей не нужен был нищеброд, который всё свободное время станет отдавать скучной и нудной работе, изображая раба, только в современном мире, а потом озлобится и начнёт срываться на ней. А она – на нём.

Брауни перестала исподтишка наблюдать за семьёй, которую настолько сильно распирало от ощущения превосходства, что они стремились подавить хрупкую, молодую девушку. Чьей красоте и молодости, конечно же, завидовали.

Она взяла журнал о путешествиях в модные тропические страны, а также рекламирующие авиакомпанию, на самолёте которой они и летели, чуть нахмурилась, откинулась поудобнее, поёрзала и задумалась о том, что нужно приготовиться к самой главной и важной сделке в её жизни: к продаже самой себя. Души и тела. В первую очередь, конечно, роскошной плоти.

Что бы кто ни говорил о том, что душа важнее, всё же никому не прикольно трахать старушку за семьдесят. Или урода. Ну, кроме законченных извращенцев с полностью уехавшей "крышей".

Так что Брауни не собиралась поддаваться на бредовые и ложные посылы, так и витающие в воздухе, что девушка должна быть застенчивой, милой, доброжелательной. Ни в коем случае не высокомерной стервой, знающей себе цену. А также презирающей красавчиков, так как надо же, чтобы кто-то ублажал стрёмных придурков?

А если будешь вести себя высокомерно, то тебя нарекут злодейкой, будут воротить носы, и ты останешься одна в компании злющих котов и собак.

Ей было смешно такое слышать, так как богатенькие мужчинки с удовольствием брали в любовницы молоденьких красоток. И почему-то обычно всегда прекрасно понимали, что той от него нужно не его полудохлое сердце, а деньги – и ещё раз деньги.

И всё то прекрасное, что можно за них купить.

Так что Брауни не давала никому замылить себе глаза, дьявольски хохотала в лица тех, кто пытался читать ей подобные проповеди и упрекать в том, что она плохая девочка.

"В смысле, не даю на шару?" – в ответ обычно мило интересовалась она, оскаливая белоснежные, идеальные зубки.

И затем, когда подобные "благодетели" начинали к ней приставать, Брауни давала успешный и яростный отпор, за что её обзывали шлюхой.

На что она сатанински хохотала, и отвечала, кривя губы, что она не шлюха, а проститутка, и стоит столько, сколько ни у одного неудачника просто нет в наличии.

Чем окончательно отталкивала всяких парней и мужчиков, которые мечтали навешать ей лапшу на ушки на тему того, что она ничтожество и должна радоваться, что такой крутой перец согласился уделить ей внимание. А она почему-то не осознавала своё счастье, показывала фак, в особо запущенных случаях лупила между ног и уходила с гордым видом королевы, случайно очутившейся в грязном кабаке для нищеты.

Так что Брауни, совершенно уверенная в том, что стоит она очень дорого, улыбнулась и прикрыла глаза ресницами, прикидывая, сколько нужно запросить с того "клиента", который ей первым понравится. С замужеством тянуть она не собиралась. К тому же, если что, всегда можно было развестись. Жить "гражданским браком" девушка не собиралась, так как при разводе собиралась оттяпать у бывшего всего и побольше – по примеру матери.