Короткий перерыв на нотации закончился, и вот мы опять в танцевальной стойке.

Последний звонок

Лика

Школьную линейку по случаю последнего звонка мы пропустили из-за финальной утренней городской репетиции к балу. Не будет снимка с белыми бантиками и с нарядной голубой лентой, как у всех девчонок. Зато долгожданный вечер проведу вместе с Тимом, вальсируя на балу. Я и мечтать о таком не смела ещё полгода назад.

Соня одолжила мне изумительное платье для этого особого случая. По правде говоря, я искала что-то летящее, с пышным низом, как у Скарлетт из «Унесённых ветром». Но никто из моего окружения не разделяет пристрастия к ретро-стилю, поэтому пришлось согласиться на то, что предложили. Да и танцевать будет удобнее, чем с пышным подолом.

На вешалке платье казалось обычным – темно-зеленый велюр длиной до щиколоток, с целомудренным разрезом сзади чуть выше колена и бретельками, усыпанными стразами. Но стоило его надеть, по восхищенному взгляду отца читалось, что наряд мне очень идёт. Мама завила мои вишнёвые волосы щипцами, придала пальцами прическе чуточку небрежности, и локоны рассыпались по спине и плечам, будто я кудряшка с рождения. Родители любовались и расточали комплименты, а Олежка даже подбежал поцеловать, а заодно потрогать блестящие камушки на бретельках.

Тим

Пришёл за ней с другом – один не решился. Лия отворила дверь и вновь скрылась в прихожей, нанося последние штрихи в и так наполненный лоском и шиком образ. Глаза Толяна, моего друга, таращились с удивлением на меня, когда он слегка помотал головой и одними губами произнес: «Офи-ге-е-еть». И я с ним абсолютно согласен. Она офигенная, нереальная. Нервно запускаю руку в волосы, закусываю щеку изнутри.

Как? Как буду с ней весь вечер среди кучи смазливых отличников? Самое ужасное, что на языке ни одного подходящего слова и ни одной приличной мысли в голове. Не могу же просто молча пялиться на неё весь бал. Что ж я дебил-то такой, даже цветы не прихватил.

Такси за воротами дома нервно сигналит. Пропускаем Лику вперед себя и максимально медленно идём следом, наслаждаясь открывшимся видом её лопаток, изредка кокетливо выглядывающих из-под распущенных волос, бёдер в плотно прилегающей велюровой обертке колдовского платья.

Точеные ноги в туфлях телесного цвета на высоком каблуке одна за другой появляются и исчезают в разрезе сзади. Платье даже не пытается скрыть выступы и впадины, изгибы и ложбинки – никаких тебе оборочек, рюшечек и прочих ширм. Ничего лишнего, просто, но шикарно.

Прошибает жар с головы до ног, хотя вечерний воздух свеж и прохладен. Снимаю пиджак, он понадобится ей, но уж точно не мне.

Разглядываю Лику на заднем сиденье. В ушах покачиваются длинные золотые серьги-цепочки в несколько рядов. Больше никаких украшений. Но её образ приковывает взгляд на всю оставшуюся часть пути, и я ничего не придумываю лучше, чем взять её за руку и просто продолжать смотреть. Оробел чудовищно. Не помню себя таким ни разу. Лика улыбается, но не поворачивается ко мне. Лишь щёки горят, выдавая, что она чувствует мой восторженный взгляд и тоже смущена.

Мы блестяще танцуем свою партию на балу. Лика просто создана для таких шикарных мест. Я здесь впервые за свои семнадцать лет. Просторный холл театра оперы и балета с резными колоннами, высокими расписными потолками с гипсовой лепниной и величественными хрустальными люстрами украшен живыми цветами. Белоснежные лилии наполнили пространство нежным дурманом. Бледно-розовые пионы в вазах на высоких столах вызывают девичье умиленное щебетание. Огромные окна оформлены поразительными витражами в золотой, оранжевой и бирюзовой палитре. С обеих сторон от холла на второй этаж ведут мраморные лестницы с точеными позолоченными перилами. И зеркала, зеркала повсюду, в которых вижу улыбающуюся и роскошную Лику со всех её совершенных сторон.