«Здесь нет номеров домов и улиц. Здесь вообще нет улиц. Это даже не поселок городского типа. Я точно туда приехала? Может, он давно съехал? Да еще эти комары лезут со всех сторон.» – отмахивалась она от них. В невысокой траве скрытно проползали змеи. Они сразу ощутили нового человека на своих землях. Жители радовались своему быту. Кто-то сидел под крыльцом покуривая сигару. Детишки гоняли мяч по всей округе. Кто-то собирался пойти за скотиной. Кто-то, сложив канистры в тачку отправился за холмы к ближайшему руднику. В одной из беседок доносился старческий смех. Это местные мудрецы вспоминали былые дни. Им уже никуда не надо. Они теперь никуда не спешили. Обсуждали бесконечную мировую политику. Обсуждали поступки глупцов у власти. Где-то там парень сочинял песни о любви лежа на сеновале. Его всё тянуло к городской жизни. И в теплых безопасных руках лежал грудной ребенок, смотрящий в небо. Юная мама понимала, что вот-вот польёт дождь. Поднялась с качели и направилась в дом. Отдыхающие собаки молча провожали Эльмиру взглядом. Они не стали лаять на незнакомку. Где-то в полях зашумел мотор. Это два брата решили устроить соревнования. Один мчал на мотоцикле другой же на коне. Первым будет тот, кто домчит до самого дальнего холма. Маленькая девочка подбежала к Эльмире протягивая букет сорванных колокольчиков и ромашек. Эльмира одарила её вежливой улыбкой и приняла подарок. Девочка же довольная побежала дальше. Эльмира всё шла по тропе в поисках дома. Со спины к её ногам прикатился мяч.

– Пожалуйста, пните! – просил мальчишка. Она метким пинком вернула его обратно. – Спасибо!

– Мальчик, подожди!

– Да?!

Эльмира поспешила к нему.

– Скажи, пожалуйста. У вас здесь живёт Селим Ибрагимов? Писатель.

– Писатель? Такого не знаю… Селим… Может, вы имели ввиду дядю Симу?

– Дядя Сима?

– У нас есть один, но это не его настоящее имя.

– Скорее всего сокращение от Селима.

– Наверное. Правда он не пишет книги.

– А чем он занимается?

– Просто живёт.

– Хорошо…, а можешь показать его дом?

– Вон он. Пятый с конца.

– С трухлявыми заборами?

– Да, он всё забывает починить.

– Поняла. Спасибо большое.

– Не за что.

«Значит дядя Сима. Вполне, может быть, и он. Но почему не пишет книги?» Эти трухлявые заборы были всё ближе. Показался самодельный навес, сшитый из старых мешков. Эти мешки кое-как укрывали еще более старый автомобиль от солнца. Запыленная легковушка, которая явно не заводилась к концу мая этого года. Краска вся выцвела. Автомобиль потерял благородный зеленый. Кусками отламывалась ржавчина. Где-то засохло масло. Но еще не сдутыми были колёса. Еще ничего не поломалось под капотом. И рядом пролегала тропинка, ведущая прямо к дому. Из-под машины выскочил пёс. Желтоватый окрас подобно солнцу и любопытный взгляд подобно ребенку. Он не лаял, но был насторожен. Эльмира протянула к нему руки.

– Тише… я своя.

Пёс принял слова и позволил ей пойти к двери. Сам же неторопливо последовал за ней. На крыльце под деревянным окном у белой стены стояла потрепанная кресло-качалка, на которой помято сложился плед. Задний двор полностью оброс сорняками. В них затерялась спутниковая тарелка. А рядом пустое ведро стояло на крышке колодца. Лишь к нему был высечен путь сквозь траву. Деревянная дверь была плотно закрыта. Эльмира постучалась и немного отпала синяя краска. Никто не открывал. Она постучалась сильнее. На той стороне услышала глухие шаги. Неторопливые. Прерывистые. Не с первой попытки был снят крючок. Кто-то открыл её, со своей стороны. Уставшие глаза посмотрели на незнакомую девушки сверху вниз. Эльмира увидала молодую старость. Худощавый и высокий. Еле дышащий, неотёсанный и нестриженный человек. Его черные пакли торчали во все стороны и далеко не первую неделю прорастала щетина. На нём был темный халат с непонятными узорами и вязанные носки. Ему было тяжело полностью раскрыть глаза на солнце. Он придерживался за ручку двери, чтобы не упасть. Смотрели друг на друга молча. Эльмира удивленно подняла брови.