Он жалобно поскуливал и тяжело дышал, лежа прямо в луже мочи и крови около проволочной клетки. Очевидно, его хозяева решили, что запирать полутруп бессмысленно, и так сдохнет вот-вот, зачем клетку пачкать.
У меня комок подступил к горлу. А страх не пропал, нет - там клычищи были с мой палец! Но почему-то, вместо того, чтобы оттолкнуть, этот страх заставил меня опуститься на колени рядом с собакой и протянуть руку, чтобы… чтобы что?!
Я буквально окаменела, когда горячий, влажный язык вдруг облизал мои дрожащие пальцы, а почти мертвая собака, жалобно застонав, приподняла голову и пару раз стукнула о гулкие доски пола хвостом. И заглянула мне в глаза…
“Ты совершенно ненормальная...” - сказал Мик в моей голове, когда я вдруг обнаружила себя сидящей на полу в обнимку с призрачно-зеленым псом, таким же израненным, как его уже остывающее земное тело.- «Проведи мной вдоль его души со всех сторон, я уберу удерживающие нити скверны. Ее настолько мало, что она даже не способна оформиться во что-то иное».
Я всхлипнула и торопливо кивнула, наклоняя Косу над собакой. И даже с удовольствием смотрела, как исчезают следы ран, а пес на глазах становится моложе. Вся его скверна была на самом деле человеческим предательством…
Внезапно что-то толкнуло меня под руку и по уху прошлось нематериальным и холодным. Я почему-то даже не испугалась - наверное, больше некуда было. Обернулась и увидела еще одного призрачного пса - близнеца первого, из тех, у которых пасть как у крокодила. Только без тигровых полосок.
Собака виляла хвостом и смотрела вопросительно. Я протянула руку и погладила зеленовато-прозрачный бок, чуть погружая пальцы в непонятную субстанцию. Понятно… это победитель. Тоже израненный и тоже отбракованный, ему порвали сухожилия на обеих задних лапах, так что к боям он стал непригоден. Но выжил и жил бы дальше какое-то время… только не захотел. И выполз из своего угла поближе ко мне… вон лежит его тело, в паре метров. А я даже не слышала, как он полз...
Отвлекло меня чувство глобального охренения и почему-то страха, которое Мик пытался скрыть. Но эмоции были такими сильными и яркими, что отголоски то и дело прорывались.
- Мик, - обеспокоено спросила я. - Что случилось?
- Ты забрала неучтенную жизнь. Он не должен был умереть сейчас… но ты забрала, не убивая физически! - древко в руке завибрировало. - Кто ты?!
- Здрасте, приехали, - я мрачно шмыгнула носом и покрепче ухватилась за этого паникера. - Ирина Самгина, знакомились вроде уже… а вообще, ты не видишь, что ли - он сам хотел уйти. Ему так лучше. Вон, смотри, - в доказательство я ткнула древком в помолодевших до щенячьего возраста и уже совсем не страшных собак, которые, играя и радостно взлаивая, носились по темному сараю.
- Действительно, не понимаешь, - Мик снова постарался полностью от меня закрыться. - Уходим. Как можно быстрее. Нас могут… принять за дикарей.
- Сейчас… - согласилась я, но вопреки своим же словам, сначала подозвала расшалившихся псов, подхватила обоих за призрачные ошейники и вывела из сарая. И досмотрела, как они превратились в маленькие солнечные зайчики, растаявшие в темноте.
- Вот теперь домой! - я уже чуть ли не привычно встряхнула фенечкой на конце косы и не успела сморгнуть, как мы вернулись в знакомый сквер.
Пов Микаэля
До дома мы добрались в полнейшем молчании, что позволило мне немного побороть приступ паники. Руки тряслись, мысли в голове путались, дышать становилось всё труднее.
- Ты поступила глупо, - начал я свой разговор, как только мы вернулись в нору. - Безрассудно, безответственно и глупо. Собачек ей, видите ли, жалко! А нас не жалко? - я еле удерживал себя от того, чтобы сорваться на крик.- Мы и так никто и звать нас никак, а если кто-то заметит, как ты неучтенную душу у тела без веской причины отпускаешь, то нас заклеймят, как дикарей! И похер всем будем, что ты ее не сожрала!