Гевин усилием воли попробовал себя встряхнуть. Для начала напомнил себе, что Равен Френч оклеветала его. И он еще думает о том, чтобы она начала ласкать себя прямо в его офисе?! Он застонал про себя, абсолютно не понимая, что с ним творится. И он предпринял еще одну попытку собраться с мыслями. Так, о чем они вообще здесь говорили? Ах да!

– Почему вы готовы признать свою вину в первом, но не во втором случае?

– Я бы не стала употреблять такое слово, как «вина», но не буду с вами спорить. Итак, почему я готова согласиться с первым вашим условием, но не приемлю второго? Моя книга действительно ложь – опять-таки в вашей терминологии, – но я не согласна с тем, что оклеветала именно вас. Сами подумайте, как я могла это сделать, если до субботы не была с вами даже знакома?

– Мне тоже любопытно, как точно вы смогли описать меня – за исключением нескольких немаловажных моментов, – не будучи со мной знакомы, но главное то, что вы меня оклеветали! – заявил Гевин.