Арабы опять рассмеялись: они вообще оказались весельчаками и даже не думали отчаиваться. По их словам, теперь, с появлением Мени-заместителя, можно было обойтись и без его пропавшего босса, заказавшего товар на три года вперед. И вот товар доставлен и требует немедленной оплаты, которая и без того сильно запоздала. Ошеломленный Мени попробовал было выяснить, о каком товаре и о какой сумме идет речь, на что гости, разом посерьезнев, посоветовали ему не умничать, а выкладывать деньги. Как раз в этот момент в разговор вмешался другой завсегдатай бара, чьей фамилии Ольшенблюм не запомнил: что-то вроде Перхоткина…

– Наверно, Карподкин? – перебила я.

– Да, верно… откуда ты знаешь? – удивился толстяк. – Именно Карподкин. Дурацкая фамилия. Мени сказал, в «Союзе» его держали из милости. Полупомешанный шлимазл, мальчик на побегушках…

Конечно, я прекрасно помнила юродивого дурачка Карподкина, чье странное погоняло вроде бы представляло собой искаженную фамилию какого-то знаменитого русского анархиста. Говорили, что лет десять-двенадцать назад его завалило в туннеле, который он собственноручно копал в направлении Газы, на соединение с героическими бойцами Хамаса. Идиота успели откопать, прежде чем он задохнулся, но к тому времени бедняга и вовсе лишился последних остатков разума – и без того небогатых. Что, впрочем, лишь помогало его участию в нападениях на поселенцев и в провокациях на армейских блокпостах. В баре Red&Black Карподкин обычно слонялся от стола к столу в надежде на дармовую выпивку. Большей частью его гоняли, но иногда наливали глоток-другой. Поди позабудь такую колоритную фигуру…

Похоже, вмешательство в разговор с арабскими гостями стало решающей глупостью в фантастически глупой жизни анархиста Карподкина. Ему с самого начала не понравилось невежливое обращение пришельцев с великим Че Геварой: виданое ли дело – комкать в кулаке столь значительное лицо? Но, как и свойственно идиотам, Карподкин не отреагировал сразу, а вместо этого долго копил злобу, наливаясь ею, пока не хлынуло через край. Подскочив к арабам, он принялся угрожающе размахивать костлявыми руками и требовать, чтобы невежи немедленно убрались из революционного штаба борьбы за светлое будущее человечества. А не то… – дальше следовало нечто и вовсе нечленораздельное.

С интересом дослушав до конца карподкинскую тираду, гости неторопливо поднялись из-за стола. Первые двое несколькими точными движениями привели Карподкина в бессознательное состояние и резво потащили к выходу его бесчувственное тело. Третий дружеским жестом положил руку на плечо Мени и пообещал обязательно вернуть товарища – причем целиком, если деньги будут в течение недели. А если нет, то по частям. Потому что долг платежом красен.

Десять дней спустя проезжий мотоциклист доставил в бар Red&Black посылку и укатил, не дожидаясь расписки. Кредиторы пропавшего Нисо не стали размениваться на пальцы. В картонной коробке лежала отрубленная кисть левой руки дурачка, хорошо знакомая завсегдатаям бара по татуировке с серпом и молотом. За нею последовали другие части тела. Посылка с головой сопровождалась запиской, адресованной Мени и содержащей всего два слова: «Следующий ты».

На этом этапе Мени окончательно осознал, что погибнет, если не переведет стрелки на кого-нибудь другого. Нельзя сказать, что до этого он пассивно наблюдал за безжалостным расчленением товарища по партии: напротив, анархисты сразу бросили все силы на поиски, отчаянно пытаясь найти если не самого Нисо, то хотя бы разгадку злосчастной, почти марксистской истории о товаре и деньгах. Какой товар? Какие деньги? Где взять второе и с какой целью пропавший Нисангеймер заказывал первое? К несчастью, Нисангеймер не посвящал в свои секретные дела никого, кроме двух телохранителей, которые уже не могли ничем помочь, поскольку исчезли вместе с боссом и его перламутровым «Гранд Чероки».