– Мне сегодня к первому уроку. Мам, а что врач вчера сказал про Асю? – тихонько спросила Ядвига. – Ну, про память?

Мама тщательно прикрыла дверь на кухню и тоже тихо ответила:

– Он сказал, что у нее редкая форма амнезии. То есть память избирательно выкинула то, что касается ее прошлого. Хотя и не все. Например, она вспомнила, что лифт в доме – с отдельно закрывающимися дверями, а не автоматический, как у нас.

– Ну да, она мелочи всякие помнит, – радостно подтвердила девочка. – У нее дома потолки высокие, выше, чем у нас. И кран в ванной – один, поворотный, ну, помнишь, как я тебе показывала в журнале?

– Да-да, – кивнула мама. – Но кто она и откуда – она не помнит категорически.

– Как? – не поняла Ядвига.

– Ну никак, – пояснила мама. – И, похоже, не обманывает. И потом – ну очень она домашняя. У тебя и то побольше уличных привычек, чем у нее.

– Это какие у меня уличные привычки! – обиделась дочка.

– Ну, например, ты, когда ешь, – торопишься. А она – нет. Ест так, как будто на приеме у президента. Даже если голодная. И знает, в какой руке держать нож, а в какой – вилку.

– Подумаешь, вилка, – совсем расстроилась Ядвига. – Я что, кошка помоечная? Я тоже знаю, в какой руке вилку держать!

– Милая моя, я же тебя не ругаю, – обняла ее мама. – Сама виновата, что не привила навыки светского поведения. Ну извини, работала много, и потом – мне, честно говоря, все равно, в какой руке ты держишь вилку. Я же не об этом!

– А о чем? – подозрительно посмотрела на нее Ядвига. Она теперь уже ждала какого-то подвоха.

– О том, что если у человека эти навыки так въелись, то значит, в нем это долго воспитывали. Долго и старательно. А это невозможно без постоянного контроля.

Из всей этой маминой речи Ядвига поняла только то, что уже сама поняла вчера, – Ася из очень крутого семейства.

– В общем, – подытожила мама, – врач сказал, что такая амнезия может случиться, когда человек пережил какое-то потрясение. Например, на его глазах кто-то сильно пострадал, или была угроза его жизни…

– Его – это ее? – уточнила Ядвига.

– Ну да, ее. И теперь поможет только время, или она увидит знакомых, или новое потрясение вернет память. Так что будем ждать.

– Мам, – после некоторой паузы сказала Ядвига тихо, – ты не сердишься на меня, что я ее к нам позвала?

– Нет, – твердо ответила мама. – Сначала, правда, был момент, когда я не знала, что делать. Но теперь я рада, что так получилось. По крайней мере, в больницу ее мы отправлять не стали, хотя нам и советовали.

– Зачем в больницу? – насторожилась девочка. – Она что, больная?

– Нет, сказали, что со здоровьем все в порядке, если не считать памяти. Но она же нам не знакомая, несовершеннолетняя и бездомная. Таких в детприемник отправляют. Я как представила себе, что эта девочка будет среди бродяжек… – покачала мама головой. – А потом, у меня все равно отпуск, могу с ней дома побыть. Ей будет проще дожидаться.

– Дожидаться чего?

– Когда ее начнут искать. Нам объяснили, что, оказывается, есть такой нелепый порядок, что заявление о пропаже человека принимают только через три дня. Представляешь? Значит, по крайней мере, дня три она у нас поживет.

– Ну, два уже прошли, – вздохнула Ядвига. – Так что завтра ее найдут. Вы же заявление о ней оставили?

– Оставили. Только, милая моя, у тебя вопросов больше, чем времени на ответы.

– Иди-ка в школу, а то опоздаешь, – это папа вошел на кухню.

Ядвига посмотрела на часы – ого, уже полвосьмого! – и заторопилась. Хорошо еще, что сегодня пятница. Это значит, что завтра – выходной. Хоть передохнуть от учебы!

В школе к ней первым делом подошла Катя Толмачева.