Ар Дарнэм забирает тетради и скрывается в своем кабинете, а мы достаем перекусы. Те, кто победнее – все кроме Йона и Таэты -бутерброды с сыром. Таэта выуживает коробочку, в которой оказываются тоненькие блинчики с начинкой из творога. В том, чтобы быть богатой, иметь слуг и стазисный шкаф, есть свои плюсы.

Йон достает свои бутерброды, привычно забирает мои, а затем собирает многослойную конструкцию: хлеб, сыр, хлеб, ветчина, кружочки соленых огурцов и последним слоем снова хлеб. Один бутерброд оставляет себе, а второй протягивает мне. Утверждает, что наш домашний сыр лучший, а брать, ничего не отдавая взамен, нехорошо, вот и предложил делить все пополам. Я, конечно же, не смогла отказаться – ветчина в нашем доме появляется только по праздникам.

После перерыва учитель раздает всем, кроме меня, Йона и Таэты, задания по правописанию, а с нами начинает урок истории. Видимо, чтобы казаться взрослее и серьезнее, он сурово сдвигает свои брови, но это не особенно помогает – светло-пепельная челка так и норовит упасть на глаза, отчего он постоянно ее поправляет, и вся его солидность теряется.

- Таэта, расскажите, будьте добры, какие реформы ввел Кристоф Второй в период своего правления.

- Эээ… - Таэта прикусывает губу и слегка краснеет.

- Йон?

- Реформа налогообложения ремесленников? – неуверенно спрашивает тот.

- Это вы у меня интересуетесь? – саркастически усмехается ар Дарнэм. – Ваше предположение верное. Но, возможно, вы будете так любезны и поясните, в чем именно заключалась эта реформа? И, Лия - не смейте подсказывать!

Виновато смотрю на Йона, а он выдает загадочное «нуууу», и на этом его познания заканчиваются.

- Ладно, Лия, можете ответить, - вздыхает учитель.

- Реформа налогообложения ремесленников была проведена двести тридцать лет назад и заключалась в том, чтобы первые три года с момента начала самостоятельной работы ремесленники не подвергались сбору налогов. А так же при появлении ребенка можно было не платить налоги в течение полугода.

- Хорошо, Лия, - довольно кивает ар Дарнэм, и, кажется, я даже замечаю легкую улыбку. – Хоть кто-то тут учится, а не бесцельно просиживает штаны.

- Выскочка! Вечно ей больше всех надо! – Таэта старается произнести это ровно настолько громко, чтобы не получить предупреждение, но при этом я бы точно расслышала ее слова.

Учитель произносит:

- Давайте запишем новую тему: «Внешняя политика во времена Кристофа Второго». Итак…

Остальную часть урока мы пишем под диктовку так много, что когда он наконец-то заканчивается, у нас троих вырывается облегченный выдох.

На следующем уроке история у близнецов и подружек Таэты, а нам достается правописание. Переписываем с листа предложения и вставляем в них пропущенные буквы или запятые.

Из-за моей сегодняшней рассеянности делаю целых две описки. Начинаю паниковать – учитель наверняка снизит оценку. Как будто мне математики было мало, а тут еще и это! Почему я не могу ничего сделать нормально с первого раза? Почему я такая неумеха и неудачница? Надо постараться сосредоточиться.

Записываем правила, которые нужно будет выучить к следующему уроку, а также темы для сочинений. Мне достается «Мои любимые летние занятия», и это совсем не радует. Не думаю, что добью хотя бы до минимального объема в полстраницы.

После окончания занятий учитель выставляет всем оценки в дневник и просит меня подождать. Отпустив остальных, он протягивает мне книгу:

- Держите! Она о путешествии по пустыне. Можете вернуть, после того как дочитаете.

Прижимаю потрепанный томик к груди и восторженно произношу:

- Спасибо! Огромное спасибо!