– В смысле, делай, что хочешь? А на каких основаниях я буду тут жить?

Правда, мои слова Йохан не услышал. Он, как ни в чем не бывало, переключился на общение с постояльцами. И пока я стояла посреди гостиной, потеряв дар речи, мой новоиспеченный хост развалился на диване, закурил косяк и стал увлеченно рассказывать паре из Англии о своей учебе в Амстердаме.

Я начала задыхаться от злости и со словами: «Надо срочно собирать вещи и убираться отсюда!» – побежала в комнату за чемоданом. Это сейчас я понимаю, что отправилась в путешествие, чтобы научиться доверять этому миру, а не для того, чтобы избегать каждого встречного и навешивать ему свои ярлыки поведения, которые, чаще всего, не соответствовали действительности. Но тогда я, к сожалению, не умела реагировать по-другому. Пасовать при нестандартных обстоятельствах и раз за разом возвращаться к хронической катастрофизации – то были мои спасательные якори, за которые я хваталась всякий раз, когда ситуация выходила из-под контроля.

Но я не сбежала. Не смогла этого сделать. А всего лишь отправилась на прогулку по загазованному Канди, чтобы потеряться на его улицах и еще раз обдумать план дальнейших действий. В итоге я находила по меньшей мере пятнадцать километров и в очередной раз убедилась, что моя эмоциональность снова победила здравый смысл.

Когда я вернулась на виллу, был уже вечер. Там я снова встретила Йохана, который явно не догадывался о том, что всего пару часов назад я хотела сбежать без предупреждения. И уж точно не подозревал, какая драма развернулась у меня на душе из-за его волонтерского проекта. Он все в той же дружелюбной манере поинтересовался, как мои дела, как я провела свой день и предложил присоединиться к тусовкам на балкончике, которые, как я вскоре узнаю, были визитной карточкой нашей виллы. Но как только я снова заговорила про волонтерство, Йохан махнул рукой и спокойно сказал:

– Ааа.. ты снова за свое! Виктория, если что-то будет нужно, я тебе обязательно скажу. Договорились? Наслаждайся жизнью! Ты же ведь за этим сюда приехала. Не так ли?

Затем Йохан похлопал меня по плечу, прихватил пару бокалов для вина и вместе с другими гостями виллы скрылся на балконе.

– Да что, черт возьми, происходит! Шри-Ланка, что ты хочешь мне сказать? Неужели я все действительно усложняю?

Понятное дело, что ответ на свой вопрос я не получила. Но складывалось ощущение, что Шри-Ланка и, правда, пыталась до меня достучаться и научить простому, а местами – даже слегка легкомысленному отношению к жизни.

Тут, как мне кажется, стоит обратиться к фактам из моей биографии, которые, как нельзя лучше, объясняют мое поведение в то время. Дело в том, что в семнадцатилетнем возрасте я переехала из маленького провинциального города Барановичи в Минск, где практически сразу обнаружила себя в компании бедных студентов-аутсайдеров. Денежных средств на достойное существование у меня не было, стипендии, понятное дело, ни на что не хватало, и единственным выходом из сложившейся ситуации было устроиться на работу.

В результате, пока сверстники развлекались на флетах и заботились только об учебе в университете, и то – весьма посредственно, я стала много и усердно работать. Тусоваться я, разумеется, тоже успевала. Правда, делала я это чаще всего по принципу – редко, но очень уж метко. Тем не менее, большую часть времени все мои мысли, если, конечно, не считать разбитые сердца и неудачные романы, были заняты взрослыми вопросами по типу – где заработать денег и как добиться чего-то стоящего в этой жизни.

Мои постоянные поиски заработка редко приносили хорошие результаты и практически всегда заканчивались одинаково – мне стабильно платили копейки. И пока мои одногруппники продолжали устраивать заезды по клубам или валяться на кровати с сериалами, я мыла полы, разносила подносы и продавала подписку на журнал для руководителей дошкольных заведений.