– Очень вкусно, ну просто очень!

– Апам, ты впервые ешь это?  –  спросила Гульчачак.

– Да, Гульчачак,  –  ответила Загида.

Девочка посмотрела на неё недоверчиво.

– Как, у вас не готовят перемячи даже во время праздников?

– Апа твоя выросла в Стамбуле, а там не умеют готовить мучные блюда,  –  пояснила ханум.

Отец сказал:

– У нас в прежние времена перемячи готовили каждый день к утреннему чаю, особенно зимой. Без них не обходились ни богатые, ни бедные.

– Бей-атам,  –  обратилась Загида к отцу,  –  а где она, страна ваша?

– Разве ты не знаешь?  –  воскликнул старший мальчик Тимур.  –  А я знаю. О городе Казань слышала? Хочешь, покажу на карте?

Он принёс карту.

– Где такой город?  –  спросил Тимур.

– Вроде, припоминаю что-то…

– Вот, смотри, это река Идель, это город Астрахань, а вот и Казань. Это вот река Казанка. Деревня наша вот здесь. Правда, ати?

– Да, верно, сынок, там.

Загида взяла карту в руки и стала внимательно разглядывать.

– Там, наверное, очень холодно, бей-атам?

– Да, конечно, но дома там тёплые и хорошие, печи большие, одежда из меха. В такой не замёрзнешь.

Но вот чаепитие закончилось, все поднялись. Хадича-ханум сказала мужу:

– Вы с Загидой можете погулять. Думаю, вам хочется поговорить, ведь сказано ещё не всё. У нас же есть пока кое-какие дела.

– Ты права. Вчера мы проговорили целый день, а сегодня кажется, что по-прежнему ничего не знаем друг о друге.

– Мне тоже так кажется, бей-атам.

– Идите, погуляйте, у вас есть полтора часа,  –  сказала ханум.

– А можно и мне с вами?  –  спросил Тимур.

– Пойдём, улым[17].

Мальчик взял велосипед.

– А ты на велосипеде умеешь кататься?  –  спросил он Загиду.

– Нет.

– А я умею. Я и в Стамбуле могу, только ати не разрешает.

– А как же иначе,  –  поддержала Загида отца,  –  ты ведь можешь не заметить трамвая, и он собьёт тебя. Всю жизнь хромать будешь, или погибнешь, чего доброго.

Разговаривая так, они вышли из ворот.

Загида сказала:

– Бей-атам, я против желания мамы подала заявление в университет. Как ты на это смотришь?

– А почему мама против?

– Не знаю… Собирается замуж меня выдать!..

Загида покраснела.

– Это только желание или уже есть кто-то?

– Есть, дальний наш родственник, сын Асад-бея, торговый посредник.

– Что он за человек?

– В мировую войну, якобы, учился во Франции, теперь занимается снабжением. Говорят, он очень богат. Мы живём в нужде, вот она и решила…

– Богатства все хотят, кызым!  –  сказал инженер.  –  Только при создании семьи оно не должно быть на первом месте. Деньги  –  это лишь средство для того, чтобы добиться в жизни какой-то цели. Сама-то ты как смотришь на это?

– Бей-атам, я бы хотела продолжить учёбу.

– Для чего, кызым? Какая у тебя цель?

– Во-первых, все мои друзья учатся. В школе я успевала не хуже. Просто мне очень обидно, что одна я неучем осталась. Может, наивно так думать?

– Нет, это вовсе не наивность. В каждом нормальном человеке должно быть это стремление  –  не отстать от других. Для успеха это очень важно.

– А во-вторых, хочется найти достойное занятие и посвятить ему жизнь. Разве плохо иметь профессию?

– Всё правильно, кызым. В жизни женщины первое дело, главное её предназначение  –  это воспитание детей, умение быть хорошей хозяйкой, способность постоянно поддерживать огонь в семейном очаге, согревать детей любовью. Но теперь многое изменилось, жить стало труднее. Профессия для женщины, хозяйки в доме, стала гарантией её будущего. Нас, западных идеалистов, ужасно огорчает, даже пугает жадность молодого поколения до наживы, до материальных благ. Машалла, ты не такая. Тебя, похоже, эта примитивная страсть не захватила. В вопросе этом есть ещё кое-что. Считается, что женщины, получившие хорошее образование, способствуют цивилизации общества, повышению интеллигентности так называемой элиты общества. И это правда. Но занятость на службе обоих супругов, по мнению многих, плохо сказывается на воспитании детей. Дети, к сожалению, остаются без внимания… А всё-таки почему же мать-то возражает против твоей учёбы?