13. Глава 13. Грубость

Алиса

Андрей молчит, и я молчу. Только смотрим друг на друга. Чувствую себя нашкодившим ребенком, которого поймали на месте преступления.

— С кем ты разговаривала? — первым прерывает тишину, продолжая буравить меня взглядом.

Ему прекрасно известно, с кем. Зачем спрашивать? Хочет услышать подтверждение от меня лично?

— С мужем.

Специально говорю слово «муж», а не «с Макаром». Хотя злить Чернышова — не лучшая идея. Ни один мускул не дергается на лице Андрея.

— О чем?

— Он позвонил спросить, какие анализы нужно сдать Кире. Мы поругались из-за того, что дочку к врачам поведёт няня, а не он. Я сказала Макару, что если он не может отвести ребенка, то это сделаю я. Он меня послал.

— Ты не должна разговаривать с ним без меня. Мне казалось, это понятно.

— Он сам позвонил.

— И что? Он мог записать разговор на диктофон.

— Я не сказала ничего такого.

— «Какая нахрен няня», — цитирует мою фразу. — Алиса Сергеевна, вы используете в своей речи ненормативную лексику. Какой пример вы можете подать своей подрастающей дочери?

Теряюсь. Пока я соображаю, что ответить, Андрей продолжает бездушным голосом не то судьи, не то адвоката:

— Алиса Сергеевна, вы настаиваете, чтобы ваша дочь проживала с вами. Аргументируете это тем, что супруг привёл к ребенку в качестве мачехи девушку низкой социальной ответственности. Вы утверждаете, что она подаёт плохой пример вашей подрастающей дочери. Но какой пример ей можете подать вы, Алиса Сергеевна, если используете в своей речи ненормативную лексику?

Я стою как вкопанная. Растерянность сковала меня.

— Я думаю, прокуратуре следует провести проверку вашей школы детского творчества на предмет того, чему там на самом деле учат детей.

Этой фразой Андрей меня просто добивает.

— Это всего лишь слово «нахрен»! — не выдерживаю и рявкаю. — Даже не «на хуй»!

— Алиса, я не шутил, когда говорил, что любое твоё слово будет использовано против тебя. Сейчас я привёл лишь один из примеров того, как это может выглядеть в суде. Тебе кажется, что ты не сказала ничего такого. А на самом деле это можно так вывернуть, что ты лишишься дочери. Особенно если твой муж подтянет свидетелей, которые скажут, что ты постоянно материшься при ребёнке, а его новая пассия хоть и бывшая проститутка, а на самом деле очень интеллигентная девушка с высшим образованием и знанием нескольких языков.

Обреченно взмахиваю руками. Слезы начинают жечь глаза. Если я и правда навредила себе одним неосторожным словом… Я никогда себе этого не прощу.

— И что же делать?

— Надеяться, что твой муж не записал разговор на диктофон.

Отворачиваюсь обратно к плите, снимаю сковороду и отправляю сгоревшие овощи в мусорку. Руки подрагивают, аппетит пропал и просто ничего не хочется.

— Как прошла встреча с опекой? — Андрей переводит тему.

— Нормально. Я говорила все, как ты учил.

— Как дела в школе?

— Тоже хорошо. Скоро откроется еще один класс. Педагог готова выйти на работу со среды.

Засовываю сковороду в посудомойку, обхожу Андрея в дверном проёме и под его тяжелым взглядом направляюсь в свою комнату. Настроение испорчено хуже некуда. Надо признать: без Андрея я ни на что не способна. Даже поговорить по телефону не могу. Сколько я уже должна Андрею? Мне вовек с ним не расплатиться.

Дверь в комнату тихо открывается. Стою спиной, опустившись руками на стол. Андрей подходит сзади и кладёт ладони мне на талию. Прижимается к моей спине, опускается носом в затылок. Ведет по нему, вдыхая запах моих волос. Это что-то новенькое.

Жду, что Андрей задерет мое платье и жестко меня возьмёт, но он продолжает только трогать. Грубо. Сильно сжимает грудь, потом одну ладонь смыкает на шее. Откидываюсь затылком ему на плечо. В руках этого мужчины я таю, как снег на солнце. Внизу живота стремительно закручивается воронка, дыхание становится тяжелее. Хочу раствориться в Андрее. Его рука уже под моим платьем, идёт вверх по ноге. Когда пальцы касаются самой чувствительной точки между ног, издаю тихий стон.