С нами в отделе ещё работает Лёня. Леня – обычный парень, москвич, и в отличие от нас с Машей, не особо парится насчёт гормональных скачков Нади. Из примечательного в Лене только его фамилия – Большов, насмешка судьбы над парнем с его габаритами: рядом с Леней даже я со своим XS кажусь Скулкиной на фоне Еприкян. Все вчетвером мы работаем в отделе с очень серьезным названием – финансовое планирование и анализ. Если бы не мы, наша Корпорация не знала бы, насколько хорошо она работает и как много зарабатывает.

Подскакиваю со своего места и подбегаю к Надиному кабинету. Он похож на стеклянный куб, сквозь стены которого она всегда может за нами наблюдать, поэтому всякий раз, когда она в кабинете, мы сосредоточенно пялимся в мониторы, изображая усердную работу. Мне хочется сказать Наде, что воспитанные люди сначала здороваются, но я заглядываю в ее кабинет и заискивающе произношу:

– Доброе утро, а презентация уже готова!

Надя уже успела устроиться за своим рабочим местом, и, не отрываясь от монитора, в своей обычной манере разговаривать с нами, как с крепостными, велит мне скинуть презентацию по почте.

Плюхаюсь на стул, открываю слайды и перепроверяю. Эта презентация очень важна для меня: Надя первый раз поручила мне подготовить материалы, с которыми она докладывает топ-менеджменту на встрече по результатам квартала. Раньше этот отчет готовила Машка, поэтому сейчас у меня есть шанс доказать, что я тоже чего-то стою.

– Долго ещё ждать? – кричит Надя из своего «аквариума».

Я вздрагиваю и нажимаю «отправить».

Через десять минут в корпоративном мессенджере всплывает сообщение от Нади: «Зайди», и у меня пересыхает во рту. Вряд ли эта стерва зовет меня, чтобы похвалить, думаю я, пока плетусь в кабинет.

– Присаживайся, – Надя указывает на стул рядом с собой, – Во-первых, – она делает драматичную паузу, и я уже понимаю, что с презентацией что-то не то, – Оформление, – произносит Надя, а я пытаюсь заглянуть в монитор. Она разворачивает его ко мне и пальцем указывает в экран. Я сначала смотрю на ее кроваво-красный маникюр и только потом на экран. Затем перевожу непонимающий взгляд на Надю.

– Не видишь? – словно читая мои мысли, произносит она.

– Нет, – честно признаюсь я.

– Шрифт – кривой! – чеканит она, а я понимаю, что она тупо ко мне придирается. Разве человек в здравом уме будет так злиться из-за шрифта?

Она демонстративно выделяет текст и выбирает шрифт «Calibri».

– Вот, так-то лучше! Ну нельзя быть такой неаккуратной! – она произносит это подчеркнуто уничижительным тоном. – А во-вторых, вот это что такое? – она уже переключила следующий слайд и теперь указывает пальцем на KPI по оборотному капиталу.

– Это – KPI по оборотному капиталу, – говорю, я. И с этим ей сложно поспорить.

– Я вижу, что это – KPI по оборотному капиталу. Но он неправильный, – сверкает она глазами.

Оборотный капитал – ключевой показатель эффективности нашего отдела, попросту говоря – цифра, от которой зависит наша премия. И конечно, я много раз перепроверила его, да я его наизусть знаю!

И до того, как я успеваю открыть рот для возражений и оправданий, она закрывает презентацию и открывает электронную почту.

– Письмо мое вчера с обновленными показателями эффективности ты читала? Или у тебя нет на это времени? – теперь она выжидающе стучит кровавыми ногтями по столу. Я что, пропустила какой-то важный имеил? Но, вообще-то, она могла бы спокойно мне об этом сказать, а не устраивать эти энкавэдэшные допросы. Спасибо, что хоть лампой в лицо не светит.

– Надя, прости, я не видела этого письма, не знаю даже, как так вышло… – лепечу я, но Надя прерывает мой поток оправданий.