Мы с Леликом прозвали ее «Ю». Новое имя ей очень подходило. Красивая яркая Ю была наивна и очаровательна. Она украшала «Экипаж» своим присутствием, и ей полагалось приплачивать за красоту. Леша, правда, любил поддразнить Ю, повторяя в ее присутствии фразу писателя Фицджеральда, дескать, в нашей жизни для женщины лучше всего быть хорошенькой дурочкой. Лелик недвусмысленно развивал эту тему, но Юля не обижалась, – она вообще была не из обидчивых и мнительных особ. Кроме этого, у нее имелось еще одно несомненное достоинство – она все схватывала на лету.

Конечно, поначалу в работе у нас с Ю возникли определенные сложности. С Лешей мне было легче, потому что в его красивом мужественном (хи!) лице я нашла уже готового бариста, можно сказать, настоящего мастера, Юля же не только не умела готовить кофе, она его – каково?! – даже не любила. Юля нам сразу же честно призналась, что всю жизнь пьет растворимый кофе и в принципе «кофе не очень-то любит».

«Предпочитаешь компот?» – хмыкнул Лелик и сварил девушке классический выдержанный эспрессо, составленный из смеси трех сортов качественной арабики, отобранных им самим. Этот эспрессо был его гордостью, собственной кофейной мелодией.

И что вы думаете? Юля сделала глоток, натянуто улыбнулась и пожала плечами:

– Видимо, я все-таки ничего не понимаю в кофе… По мне, так очень горчит и слишком крепкий.

Лелик зашатался, как будто ему нанесли смертельный удар.

– Может быть, ты хочешь сказать, – звенящим от обиды голосом изрек Леша, – что предпочитаешь этому благородному напитку растворимое пойло?

– Да, если тебя это не очень расстроит, – вздохнула Ю.

Но Леша как раз очень расстроился и как заведенный стал твердить, что растворимый кофе нельзя пить, потому что многие недобросовестные производители кладут туда черт знает что, и это самое «черт знает что» ты добровольно наливаешь себе в чашку каждое утро. «Согласись, это глупо!»

– Возможно, – сдалась Ю.

Я напомнила Леше, что клиента надо приучать к кофе. Постепенно. Например, в нашей кофейне мы вынуждены предлагать разные вкусовые добавки (сироп, ликер, шоколад), которые мы называем анальгетиками, «обезболивающими», смягчающими кофейный вкус. Многим людям, воспитанным на растворимом суррогате, классический эспрессо кажется горьким и резким, и мы надеемся, что хотя бы с помощью вкусовых добавок они, глядишь, когда-нибудь смогут привыкнуть к настоящему кофе, а поняв, что эспрессо может быть сладким, ароматным, ореховым и даже ягодным, и вовсе откажутся от ненужных примесей.

Мы с Лешей взялись обрабатывать Юлю с двух сторон, устраивали ей показательные выступления и соревновались, кто сварит для нее лучший кофе.

… – Юль, охлажденную емкость для молока нужно обработать паром – так мы получим королевскую пышную пену… Наблюдай за молоком, слушай пузырьки, – вкрадчиво втолковывал Леша.

– Что слушать? – испугалась Юля.

– Пузырьки. Ты поймешь по звуку, когда они начнут превращаться в плотную густую пену. О! Это оркестровая партия – каждая тема должна зазвучать вовремя. Когда молоко достаточно нагреется, звук станет на тон ниже, и тогда мы медленно – нельзя спешить! – смешиваем молоко с эспрессо. Шоколад добавляем по желанию.

– Ты так говоришь, – съехидничала Ю, – словно бы речь идет о музыке.

– Конечно! Умница! Именно о музыке, – благосклонно кивнул Леша.

– Вы с Никой сумасшедшие, – поняла Юля. – Кофейные маньяки.

– Точно, – хихикнула я. – Мы с Леликом страшные люди. Представь, есть такие безумцы, которые, как пел Фрэнк Синатра, «даже в кофе добавляют кофе».

Юля оказалась способной, смышленой, живо интересовалась происходящим и не стеснялась задавать вопросы.