Роберт сидит поодаль и бросает на меня многозначительные взгляды, проявляя крайнюю заинтересованность. Крис кажется это заметила и не в восторге от того, что не все лавры сегодня достаются ей одной. До этого она чувствовала себя полноправной королевой этого вечера, но теперь ее настроение окончательно испорчено. Она продолжает радостно улыбаться, но я слишком хорошо знаю ее, чтобы этого не заметить.

На сцене пляшет гардеробщик – Валерий Иванович под трек «Пати мейкер». Все смеются и снимают на видео. Сверху летит серебряный дождик из фольги. Он кружится в воздухе, падает в бокалы и застревает в волосах. Со стороны все выглядит весьма феерично, если не брать во внимание то, что в таких местах никогда не встретишь счастливых лиц. Наверное те, кто действительно счастлив, давно уже спят в своих кроватях, в обнимку с любимыми, а не прожигают жизнь в компании себе подобных.

Крис прощается со всеми и уходит, ссылаясь на утреннюю съемку. Праздник жизни продолжается. Почему-то вспомнилась книга Волочковой с фейковым названием «Я и бал». Плачущий от смеха смайлик.

Уже около двух часов ночи, всех постепенно начинает накрывать от всевозможных видов допинга и громкой музыки. Ко мне подходит промоутер, который пригласил нас сюда, и что-то кричит в ухо. Я переспрашиваю.

– Эффи, мы сейчас все перемещаемся к Роме, на Поварскую, там у него Home party, ты с нами? Очень серьезные люди будут, поехали, не пожалеешь.

Я качаю головой, кажется, эта ночь никогда не закончится.

И тут появляется ОН. От неожиданности меня как будто ударяет током, я выпиваю залпом бокал вина и затягиваюсь кальяном, чтобы спрятаться в облаке дыма от этих глаз. Знакомьтесь, это Макс, мой бывший парень.

*****

Мы едем к Роме, в 800 метровую квартиру в стиле лофт, на Поварской.

Там уже собралась большая и шумная компания, в основном мужчины. Ничего интересного. Все как на подбор: старые, толстые и лысые, как будто на фейс-контроле им устраивали кастинг, только наоборот.

Я сажусь у бара, и молча наблюдаю, как десяток пьяных и загашенных девушек, если их можно так назвать, ползают на карачках, скручивая разбросанные купюры, и втягивают через них сахарную пудру, рассыпанную прямо по полу, наверное как раз с целью такой анимации. В телефоне куча СМС от Макса, умоляет о встрече. Что ж, давно пора поставить точку в этой истории.

Незаметно подбираю пару тысячных купюр и вызываю такси.

Из-за диджейского пульта на меня неодобрительно смотрит промоутер, похоже недоволен, что я уезжаю, а может просто обнюхался.

Рома возле него пританцовывает под минимал, рядом стоит его охранник и с очень серьезным видом за всеми наблюдает. Он, видимо, единственный здесь кто не нюхал, но по его непроницаемому выражению лица совершенно непонятно, одобряет ли он происходящее.

Только в такси я понимаю, что в очередной раз упустила шанс, за который борются десятки девушек, ежедневно приезжающих в Москву на пригородных поездах.

Но так же понимаю, что я слишком хороша для этого шанса.

Одиночество для меня – это не просто слово. Оно жжется, как лед, отдаваясь в руках, ногах и в животе.

Верю, что есть на этом свете кто – то, обняв кого, пустота превратится в полноту и польется через край, обжигая теплом, пульсирующим под кожей. Такое близкое, но в то же время далекое чувство, до боли знакомое, где – то внутри, такое родное. Ради него можно поставить на карту так много и ждать, ждать, ждать его прихода, не соглашаясь на меньшее, не смотря на логику и здравый смысл.

Есть два вида боли. Боль, которая делает нас сильнее и бесполезная боль, причиняющая страдания. ©