Время шло, а наш водитель Николай все не появлялся. Мы начали нервничать. Граница - дело такое, располагает к тому, чтобы представлять себе худшее. И, как оказалось, не зря. Когда он наконец подошел к нам, по его лицу сразу стало ясно: дело табак.

- В общем, мальчики и девочки, приехали, - сказал он хмуро. – То есть вы приехали. Потому что я еду домой. В офисе неправильно посчитали мои ходки, оказалось, что перебор по визе. За вами часа через три придет резервная машина. Обратная поездка будет за полцены.

- Вы что, с ума сошли? – возмутилась полная дама вполне гренадерской внешности: у нее был мощный бюст, гулкий бас и буйные усы. – У меня самолет через три с половиной часа. Я и так еле-еле успеваю.

До моего вылета оставалось примерно столько же. Я с трудом нашла маршрутку, которая добралась бы до Вантаа так, чтобы не торчать там полдня, но и не к самому концу регистрации. Три часа ожидания на границе да два до аэропорта – в общем, прощай, отпуск. Билеты невозвратные, а новые я уже вряд ли куплю. Еще и в гостинице сдерут штраф в размере оплаты за две ночи.

- Ну, вы можете попросить кого-нибудь подвезти, в аэропорт многие едут, - равнодушно пожал плечами Николай. Ему-то что, вина не его, переживать еще. – Половину денег я вам верну.

- Что?! – гренадерская дама взвилась Змеем Горынычем. – Половину?! Да я вам такое устрою! Я всю вашу сраную контору на атомы разложу.

Минут пять, теряя время, она объясняла, как именно турфирма замечательно лишится лицензии, после чего Николай сдался и вернул нам с ней деньги полностью. Остальные торопились не так сильно и решили ждать. Минут сорок мы вдвоем подбегали к каждой машине с российскими номерами и умоляли выручить. Точнее, подбегала она, а я скромно держалась в кильватере со скорбной физиономией.

Одна моя половина протестовала. За десять лет я совершенно разучилась делать что-то самостоятельно и теперь как раз намеревалась опять научиться. Этот мой отпуск, собственно, и был первой попыткой снова стать вполне самодостаточной особью, а не приложением к мужу, который решал и делал все сам. Но, с другой стороны, я прекрасно понимала, что активная дама – мой единственный шанс вообще начать этот отпуск, а не отправиться обратно, поджав хвост. Поэтому предоставила ей возможность действовать, а сама только стояла рядом.

Брать нас никто не хотел. Так уж вышло, что ехавшие в аэропорт были набиты под завязку, а те, у кого в машине оказывалось место, вовсе не собирались делать ради нас крюк. Помощь пришла откуда не ждали. Пожилой финн сказал на ломаном русском, что едет в ту сторону и с удовольствием нас довезет, поскольку часто навещает родственников «в Пиетари» и российские деньги ему нужны.

Когда мы наконец выгрузились у здания терминала, на мой рейс уже началась посадка. К счастью, я догадалась зарегистрироваться онлайн, а чемодан рассчитывала протащить ручной кладью, хотя он и весил больше сакральных восьми кило. Очередь на личный досмотр змеилась чудовищной анакондой, но я умудрилась пролезть между стойками, размахивая посадочным талоном и голося на своем скверном английском, что самолет вот-вот улетит без меня.

Еще несколько минут откусила густо накрашенная девица, делавшая выборочную проверку на наркотики. Страшно медленно она обмахнула мои руки бумажкой и вставила ее в анализатор, разочарованно доложивший, что я не их клиент. Потом парня, который рассматривал на экране багаж, заинтересовали щипцы для завивки волос, и он попросил их достать.

Даже не вдев в болтающиеся джинсы ремень, я с грохотом поволокла чемодан по бесконечному коридору: выход на посадку оказался одним из самых последних. И каков же был мой ужас, когда впереди выросла еще одна огромная очередь. У меня совсем вылетело из головы, что Хорватия не входит в Шенген, и то, что туда можно попасть по шенгенской визе, вовсе не избавляет въезжающих от паспортного контроля.