— Почему это? — недовольно фыркаю в трубку.

— Потому что у меня дела, — Матвей свой ответ дополняет смехом, а это меня злит ещё сильней. — Встреча важная, — наконец сознаётся. — Перенести не могу.

И этот негодяй будет говорить мне о том, что ему не нужны отношения? Так мы ведём себя, словно муж и жена.

— Ладно, — соглашаюсь, поджимая губы. — Ужинать сегодня я буду одна, — наигранно грущу.

— Не одна. Ты дождёшься, — заключает, вызывая у меня улыбку.

Поговорив ещё несколько минут «ни о чём», мы наконец прощаемся, и я принимаюсь заниматься своими обычными делами домохозяйки. Единственный минус во всём этом — я по-прежнему проживаю жизнь в клетке эмоций, за пределы которой пока выходить нежелательно. Матвей, не объясняя толком ничего, расширил радиус моих прогулок — разрешил выезжать до ближайшего магазина из дома.

Видимо, моя семья и Роман всё ещё бунтуют, хотя время прошло. Дядя Матвея не опускает руки в желании завоевать меня, а если быть точнее, того, что мне принадлежит.

Ежедневная рутина стала настолько привычной, что я даже заметить не успеваю, как пролетает полдня.

Когда я наконец принимаюсь готовить итальянское блюдо к ужину, замечаю, что у нас закончился самый важный ингредиент. К слову, паста в любом её виде стала и моим любимым блюдом. Матвей — макаронный человек. Так что паста с морепродуктами под бокал белого будет в самый раз.

Прежде чем выйти в магазин, предупреждаю Денисова в сообщениях. Каждый мой шаг ему известен. Со стороны это может показаться абьюзом, но я так не считаю. Его переживания и забота обо мне настолько сильны, что я не хочу заставлять его волноваться за меня ещё больше.

«Я в магазин», — пишу коротко и по делу.

«Как вернёшься, напиши», — отвечает, добавив в конце смайлик с поцелуем.

Заткнув уши наушниками, включаю свою любимую музыку и, выйдя на улицу, первым делом вдыхаю глоток свежего воздуха. Живя в частном доме, никак не могу забыть про бетонные коробки, где максимум можно только окно открыть на проветривание.

Ну ничего, ещё месяцок, и я начну завтракать в беседке у дома.

Музыка громче, шаг шире, пара минут — и я в магазине. Зайдя в нужный мне отдел, беру несколько пачек макарон и сразу же прохожу к кассе.

Сердце почему-то биться начинает громче и быстрей. Тело горит, а щёки… На них можно яичницу жарить. Что происходит? Мне нехорошо…

Ощущаю на себе пристально-ядовитый взгляд. Как будто кто-то со спины поливает меня помоями в виде своей негативной ауры.

Лучше бы я не оборачивалась, подумала я, когда сделала это. Сердце принимается стучать в другом ритме. Оно, кажется, просто перестаёт биться. Моя душа покидает тело, потому что понимает, что окаменевшие ноги не убегут, не спасут её.

— Ты?! — кидаю в сторону старика, который смотрит оценивающе, привлекая к себе внимание окружающих. Делая несколько шагов в мою сторону, вынуждает отстраниться, сделать несколько шагов назад. — Что ты здесь делаешь? — шепчу себе под нос, но этот урод читает по губам и отвечает чуть громче.

— Лизонька, я за тобой, — ужасающая улыбка расползается по лицу Романа.

Паника внутри нарастает… Мозг в таком состоянии перестаёт работать.

Что же делать?

Бежать?

Звонить Матвею?

Поздно…

Роман слишком близко, а я скована его взглядом, припечатана к стене, смотрю на него сквозь стеклянную пелену, которая вот-вот схлынет, превратившись в слёзы.

— Не подходи, — прошу.

— Я уже… — подходит вплотную. Роман чувствует мой страх и, не скрывая, получает удовольствие. — И ты едешь со мной.

— Нет, — отрезаю.

— Я всё знаю, Лиза, — улыбка исчезает с лица мужчины. — С кем ты здесь. Что он тебе помог, и у вас любовь.