– Игорь, вообще-то у меня сегодня пара…

Ага, а голос-то дрогнул несмотря на искреннее возмущение. И хочется до потери пульса, и обещание быть примерной студенткой давит.

– Сама говорила, что на эту лекцию кроме тебя и других таких же старательных отличников со всего потока никто не ходит. И что толку ноль, а преподавателю вообще по фигу, хоть пустая аудитория, всё равно всем поставит. Не страшно, если пропустишь. Зато когда ещё у нас так удачно совпадут два именно рабочих дня? Идти в выходной первый раз – портить всё впечатление. Нет уж, мы идём в аквапарк.

– Х-хорошо. Уговорил, – переборола себя Алиса после некоторых раздумий. – Идём.

Хотя, похоже, даже она сама не поняла, чего в ней больше вызвало протест. То, что именно я и уговариваю пропустить занятия – или стесняется, что придётся щеголять на людях в раздельном купальнике. Всё-таки я рад, когда, выбирая себе жертву, палесмурт настолько ошибся в характере Алисы.

Выйдя на улицу, я отстранённо подумал, что по магазинам мы прошлись донельзя вовремя. В небе неустанно и деловито двигались на юг странные фигуры облаков, напоминая то копну сена, охваченную синим дымом, то огромную бородатую голову в странной шапке, или же стаю белых собак, пыхавших голубым туманом. Щебетали птицы, хрустели свежим ледком машины, ярко светило солнце. При этом стоило выбраться из-под защиты подъезда, как ветер больно кусал за нос и щёки. Впрочем, сразу же все посторонние мысли ушли куда-то на задворки, ибо я залюбовался Алисой. Я уговорил её одеться в обновки, потому что все её старые вещи на мороз не рассчитаны, да и обратно будем возвращаться после бассейна. Как ни старайся, до конца высушиться невозможно, а от метро до дома пешком минут пятнадцать-двадцать.

Зато теперь в своём новом бежевом пальто, вязаной шапке, перчатках и шерстяных брюках в тон Алиса была чудо как хороша. Особенно когда через несколько шагов разрумянилась на морозе. Вслух я это говорить не стал, прозвучало бы фальшиво, но посмотрел таким восторженным взглядом, что девушка поняла всё и так. И ей явно было приятно. Заулыбалась. Предложенную ей руку взяла не споря, хотя последнее время чаще отказывалась, предпочитая демонстрировать независимость.

Ближе к концу поездки в метро Алиса опять с чего-то посмурнела, но я решил – опять распереживалась насчёт купальника. Когда мы поднялись наверх на поверхность, и девушка вообще начала смотреть угрюмо и сердито. В первый момент я списал упавшее настроение на погоду. Возле дома было ясно и умеренно морозно немножко с облаками. Выглядело очень красиво, берёзки вдоль проезжей части – деревья из сказок, все из золота, словно на старинной картине нарисованы на фоне бледно-голубого неба. Даже те деревья, которые уже совсем облетели, всё равно сверкали, словно им весело и легко было стоять одетыми в свежую изморозь. Пускай солнце не грело, но блестело ярче летнего, голуби всю дорогу до метро лихо кружили над головами пешеходов. Сейчас же небо затянуло непонятным блёклым маревом облаков, в итоге солнце светило будто через грязно-серый светофильтр. Добавить сильный, резкий и неприятный ветер – дорога от метро до аквапарка шла вдоль новеньких вытянутых двадцатиэтажек, выстроившихся как по линеечке караулом по всей длине прямого как стрела проспекта, так что сквознякам было где разгуляться и набрать силы. Здесь голуби уже не летали, а рядами нахохлившись сидели на проводах и карнизах.

Стоило нам прошагать первые два дома, как стало понятно, что причина не в купальнике и не в погоде. Очень уж незаметно Алиса пыталась бросать в мою сторону ищущие и настороженные взгляды. И шла теперь не под руку, а засунув руки в карманы пальто. Алиса тоже поняла, что я обнаружил её интерес, потому демонстративно-равнодушным тоном поинтересовалась: